– А когда держишь за руку Богдана, ты тоже настоящая?
Агата вдруг отпустила Сашину руку и задумчиво улыбнулась. Затем она засмеялась. Это был тот самый смех, после которого обычно люди начинают плакать.
– Ты собираешься выводить меня на чистую воду?
– Я собираюсь просить тебя о помощи.
– Скажи, почему именно я? Я правда такая наивная дура, на которой люди привыкли ездить?
– Какая же ты глупая! Я влюблён в тебя, а ты делаешь вид, будто совершенно ничего не замечаешь.
– А что, если я не могу?
– Не можешь что? – Саша переминался с ноги на ногу, а сердце его стучало как бешеное.
– Не могу ответить тебе взаимностью.
– Не можешь или не хочешь? – Глаза напротив кричали о чём-то важном.
Агата посмотрела сквозь Сашу и тут же переменилась в лице. Её изящные брови выгнулись домиком, а губы сложились буквой О. Взгляд определённо сфокусировался на каком-то объекте, находящемся позади Саши.
– Только его мне сейчас не хватало!
Саша обернулся и увидел взволнованного Богдана, идущего прямо к ним. Его походка была летящей. Гигантские шаги казались немного смешными. Сильные руки едва качались при ходьбе. На лице читалась то ли зависть, то ли обида. Разобрать издалека было трудно, но в одном Саша был абсолютно уверен. Подходя всё ближе и ближе, Богдан принялся хрустеть костяшками своих пальцев, а это означало лишь одно – он определённо зол. Он остановился в двух шагах от Саши, и вот вся троица вновь оказалась в сборе.
– В туалет значит? Ну-ну! – Кинул Богдан в лицо Саше.
– И тебе привет! – Выдала Агата.
– О чём болтаете? – Богдан был явно раздражён и казалось, что страсти накалились до предела.
– А тебе не кажется, что это тебя не касается?
– Да ну? – Обеими руками Богдан толкнул Сашу в сторону стены, и оба они были готовы разорвать друг друга.
– Хватит! – Закричала Агата, – Вы вообще понимаете, что за все эти разборки меня могут отстранить от работы?
– Прости, но если ты не можешь сказать хоть, что-то, то это придётся делать нам.
– Что? Что я должна сказать?
– Скажи этому лицемеру, чтобы не приставал к тебе со своими расспросами! – Богдан мысленно обнимал Агату и закрывал её своей широкой спиной от всех ненастий. – Он ведь наверняка задавал тебе кучу лишних вопросов.
–Уж тебя то это не касается!
Странно, что ежедневно в нашем мире количество девушек, жаждущих толпу поклонников, возрастает. И как люди только жили в средневековье?! Лицезреть как на дуэли прощается с жизнью один из слепо влюблённых дуэлянтов, всегда сложно. Казалось, что в этот момент Агата чувствует себя по-настоящему неловко. Несомненно, она, как и все проклинала тот день, когда впервые познакомилась с этими парнями.
– Пожалуйста, хватит! Вы оба для меня, что-то значите. Есть вещи поважнее дурацких чувств.
– Дурацких? – Саша смотрел на неё, как на предателя, – Это всё, что ты можешь сказать?
– Хорошо, я помогу вам! Я клянусь, что сделаю всё, что будет в моих силах, только пожалуйста, исчезните оба!
Её глаза наполнились слезами. Она развернулась и бросилась бежать так, словно за ней вот-вот погонятся дикие звери. Парни кричали ей вслед, но она даже не собиралась оборачиваться. Женские выходки порой такие странные, но именно за это мужчины так сильно любят женщин.
– Доволен? – Заорал Богдан, – Мы запутались ещё больше.
– Может быть, зато она обещала нам помочь…Как бы то ни было, нам нужно выбираться отсюда всем вместе. Давай оба проявим уважение к Феликсу и закроем эту тему. – Саша протянул свою ладонь.
– Я делаю это лишь из уважения к Феликсу. – Богдан с презреньем глянул на вытянутую руку, а свои собственные сунул поглубже в карманы и направился обратно в столовую.
– Что ж, будем считать тему закрытый. – Сказал Саша сам себе и пошёл следом.
Вернувшись обратно в столовую, парни заняли свои прежние места. Смотрящие кинули на них неодобрительный взгляд, но вскоре вновь растворились в толпе. В гигантском помещении впервые творился такой хаос. В толпе людей, объединённых общим «делом», внезапно показался Станкевич. Его лицо уже давно не казалось таким приветливым, как раньше. Он явно был обеспокоен сложившейся ситуацией в лаборатории. Удивительно, но никто из спортсменов не смотрел на него. Все продолжали пить, есть и разговаривать между собой. Наивные трусы полагали, что временное затишье будет продолжаться вечно. Томаш пробирался сквозь толпу, устремив свой решительный взгляд на конкретный стол. Там его с нетерпением ждали, мечтая высказать всё то, что о нём думают и разорвать ему глотку хотя бы за то, что Феликса больше нет, именно по его вине. Дойдя до нужного стола, он демонстративно присел на стул и вальяжно перекинул ногу на ногу. Казалось, что от собственной злости, парней начинает выворачивать.