— Не хочу жить в мире, где каждый день какая- нибудь тварь совершает зло над ребенком.
— О- о- о, Дин, — сразу посерьезнел Константин, — что могли, мы сделали.
— А что мы сделали? Помнишь, ты говорил, не наломать бы дров? Так вот, докладываю: в городе истерия, каждый день кого- то обвиняют в педофилии. Под молот всеобщей травли попали бывшие мужья и работники детских учреждений. И многих уже размазало по наковальне. Хотела обращение на сайте написать: «Простите, кто пострадал без вины. У меня одно оправдание, я хотела защитить детей!». Тогда родители решат, что я оправдываюсь перед насильниками, защищаю их.
— Не должна ты ни у кого прощения просить. В этом деле найти бы корень проблемы, откуда ноги растут. Боюсь, копать придется глубоко. Хотя что там копать, воспитание никчемное, алкашня всякая детьми не занимается, отсюда и берется гниль.
— Не в воспитании дело. Бывает, родители хорошие, а дети, будто не у них родились или наоборот. Другой случай: берут ребенка с детдома, учат всему хорошему, а вырастает копия биологических родителей.
— Согласен, с генетикой не поспоришь, — хмыкнул Константин.
— А если глубоко копать, как ты говоришь, то надо смотреть, о чем думает женщина во время беременности? А она вместо того, чтобы намечтать ребенку светлое будущее, боится за него. Всю беременность — одно беспокойство. И это в лучшем случае, когда с мужем, финансами, крышей над головой все хорошо. Это раз.
— Я как- то об этом не думал. Он же маленький, в животе плавает, чего он там понимает?
— Все он понимает, запоминает, чувствует.
— Ну, допустим, а что второе?
— Второе, — повторила Дина, — откуда- то этот замкнутый круг начался. Я думала об этом. И вот что поняла. Однажды, по какой- то причине, какой- то взрослый совершил насилие над ребенком. И он, ребенок, вырос, один на один со своей бедой и стал делать с другими детьми то, что сделали с ним. Понимаешь, жертва насилия сама стала насильником. Это как снежный ком. Нет, не каждый ребенок, конечно, кто- то худо- бедно выбрался из этого, то есть решил проблему. Но, тем не менее, извращенцев стало больше, в геометрической прогрессии.
— И что же делать?
— Вопрос вопросов! Что бы мы ни делали, как бы ни наказывали их, мы, по сути, увеличиваем зло. Мы на зло отвечаем злом! И в результате зла в этом мире становится больше! Смертная казнь, пожизненное заключение. Это все полумеры.
— А как иначе с этими ублюдками?
— Ты меня слушал, они тоже жертвы, с ними в детстве сотворили плохое?
— Короче, выход какой или его нет?
— Есть один, какой не скажу, ты решишь, что я с ума сошла.
— Хорошо, давай разберемся. Замкнутый круг, говоришь? В круге тоже есть начало. Есть тот, кто это паскудство начал.
— Адам, — усмехнулась Дина.
— Тогда уж Каин, он убил Авеля. Кто- то же виноват, черт возьми!
— Никто не виноват!
— Так не бывает, всегда кто- то виноват.
— Бывает, Константин. Я тоже раньше так думала, а бабушка моя сказала мне, что жизнь наша слишком сложна, чтобы в ней все так было просто и случается в ней так, что нет виновных. Я с ней спорила, считала, что виновных найти нетрудно, если искать, но, если подумать, виноваты все. Это в природе человеческой. Так мы, людишки, душонки подлые, устроены. Корчим из себя порядочных людей, а внутри прогнили как старый самовар, а из трубы — черный дым валит.
Константин не отвечал, обескураженно потирая подбородок.
— Чего молчишь?
— Смерть кругом, Ляка умерла, батю ее среди бела дня расстреляли. Страшно стало, реально жить расхочешь, как представишь…
— Тогда лови, вишенку на тортик: виноваты или нет, отвечать, все равно, придется. Каждому.
— Ты боишься, что попадешь в ад, сестренка?
— Глупо бояться неизбежного: для меня там место забронировано.
— Не говори так, кто его знает, вдруг он существует?
— Я знаю. Для каждого ад персональный. Хочешь, расскажу про свой.
— Валяй!
— Наказание, я думаю, будет строго соответствовать внутреннему содержанию человека, его мыслям. Потому для умных людей ад уготован пострашнее, чем глупым. Дураки попадут в рай, в них отсутствует главный грех человечества — гордыня! Правда, есть один тип людей, глупые, но при этом злые, им также рай не светит. Где- то слышала фразу, «гордыня ничтожных людей — всегда говорить о себе». Это про них.
Итак, мое личное чистилище выглядит следующим образом: моя душа бродит по мрачным местам, где лежат осколки разбитых надежд и несбывшейся мечты. Это кладбище, где похоронены мои надежды, могилки повсюду, а на плитах выбиты даты появления и крушения. Душа подлетает к каждой и снова страдает. Ад — страдание души, потому огонь и котлы с кипящим маслом ей не страшны. Как тебе картинка?