– Всегда приходи ко мне со своими печалями, – напутствовал меня Ли. – В наш век больших перемен так трудно найти честного человека, да еще в нашем бизнесе.
– Очень трудно, – согласился я, толкая железную дверь и выходя в коридор. – Практически невозможно.
Я шел к выходу из «Золотого дракона» и надеялся, что слова Старого Ли действительно окажутся правдой. Я надеялся, что Хонг перестал коллекционировать отрезанные головы. И я надеялся, что он мне поможет.
Вероятно, примерно такие же ощущения испытывает человек, очертивший на полу пентаграмму и ожидающий появления демона из преисподней, чтобы попросить у него помощи.
Помощи, от которой можно и ноги протянуть.
5
Старый Ли действовал оперативно. Вероятно, как только за моей спиной закрылась дверь, он позвонил Хонгу и проинструктировал его.
Во всяком случае, когда я вышел из «Золотого дракона» на улицу, мне недолго пришлось ждать. Из-за угла с ревом вылетели два сверкающих мотоцикла, распугали крутыми виражами собравшуюся возле кафе шантрапу, покрасовались перед выбежавшими из «Золотого дракона» маленькими вьетнамочками. Потом Хонг и его спутник остановили машины напротив дверей кафе и заглушили моторы.
Хонг снял с головы шлем, сделал несколько движений шеей, разминаясь, сплюнул на асфальт и зашагал в мою сторону. Я старался быть невозмутимым.
Хонг походил не то на космонавта, не то на «ангела ада» из американских боевиков. Он был одет в кожаную куртку со множеством блестящих заклепок, кожаные штаны, высокие ботинки «доктор Мартенс». При ходьбе эта амуниция скрипела, звенела, бренчала, сигнализируя за сто метров, что Хонг приближается и пора разбегаться. Публика, до того момента тусовавшаяся у «Золотого дракона», так и сделала. Я остался в одиночестве и не нашел ничего лучшего, как присесть на ступеньки.
Сходство с космонавтом закончилось, как только Хонг стащил с головы круглый блестящий шлем. При виде его лица хотелось сказать: «Таких не берут в космонавты». Но сказать очень тихо, чтобы Хонг не услышал. У него было болезненное самолюбие.
А еще у него был рост метр шестьдесят пять. Правда, в плечах Хонг был покрупнее меня. Создавалось впечатление, что некто как следует врезал Хонгу по макушке огромной кувалдой, отчего парня сплющило книзу.
– Хрм, – произнес Хонг, остановившись напротив меня. Я стал думать, что бы это могло значить, но оказалось, что Хонг просто откашлялся.
Потом он поковырялся в носу, дернул головой, отбросив назад длинные блестящие патлы, и прохрипел не слишком дружелюбно:
– Старик сказал мне. Чтобы я... значит, помог. Хрм.
– Ну и? – поднял я на него взгляд. Черные глазки пристально рассматривали меня, и возникло странное ощущение. Хонг глядел на меня как мясник на тушу – прикидывая, где сделать первый разрез. Я пожалел, что не захватил с собой пистолет. Было бы чем врезать Хонгу по черепу, если шизанутый азиат решит пополнить моим черепом свою коллекцию.
– Я знаю тех, – сказал Хонг. – Я с ними говорил. Могу сказать им, что надо.
Я облегченно вздохнул. Хонг слушался Старого Ли. И это хорошо.
– Что сказать? – Хонг приблизил ко мне свое плоское лицо цвета плохо пропеченного блина. – Я скажу сегодня. Завтра будешь знать ответ. Хрм.
– Скажи им, что драгоценности надо вернуть. Не задаром. Хозяйка готова платить деньги. Без всяких разговоров. Без милиции. Без претензий. Она дает четыре тысячи долларов. Запомнил?
– Хрм, – сказал Хонг, отчего я почувствовал себя миссионером в джунглях, пытающимся наладить доверительные отношения с вождем племени каннибалов. С той разницей, что натуральный каннибал носил бы черепа убитых врагов на поясе, а Хонг, по слухам, хранил их в холодильнике.
– Всегда приятно разговаривать с деловым человеком, – сказал я и поднялся с прохладных ступеней. – Так мы договорились?
– Сколько я буду иметь? – прохрипел Хонг, едва не касаясь своим низким лобиком моего подбородка. Я стоял на ступеньку выше его и думал о том, как чудесен был бы вид скатывающегося по лестнице Хонга. Скатывающегося после того, как я двину ему по черепу сверху вниз.
Судя по его прерывистому дыханию и блуждающему взгляду, сам он думал о том, как хорошо было бы вспороть мне живот. Нормальные отношения деловых партнеров.
– Ты ничего не будешь иметь, – сказал я, с трудом удержавшись, чтобы не погладить Хонга по гладким черным волосам. – Ты будешь работать бесплатно. И ты это знаешь. Старый Ли тебе сказал.
Хонг отскочил от меня назад так резко, что его спутник, стоявший чуть в стороне, вздрогнул и схватился пятерней за карман куртки. Хонг цыкнул на него, и мотоциклист успокоился.
– Хорошо, Кост, – сказал Хонг. Именно так: «Кост», жестко, без мягкого знака и без буквы «я». – Я сработаю. Я умею работать. Хрм, – это уже звучало как воинственный клич.
– Все люди Старого Ли умеют работать, – сказал я, глядя, как Хонг садится на мотоцикл. – Завтра, в три часа дня, я буду в ресторане «Комета». Найдешь меня там и расскажешь, что разузнал.
– Хрм, – ответил Хонг и поставил ногу на педаль. Прежде чем заревел мотор, он сплюнул на асфальт и сказал что-то по-вьетнамски. Он смотрел при этом на вывеску кафе «Золотой дракон», но мне почему-то показалось, что фраза адресована мне.
Потом Хонг и его приятель умчались в ночь. К «Золотому дракону» снова стали подходить разбежавшиеся было вьетнамцы.
Я поманил пальцем одного из них, который не стал далеко убегать при появлении Хонга, а просидел все это время на корточках у соседнего дома.
– Что, русский? – спросил он как бы снисходительно, но по-нищенски просительно заглядывая мне в глаза. – Что хотел?
– А что это сказал Хонг перед тем, как уехать? – будто бы между прочим осведомился я. – Чего это он тут бормотал по-вашему?
– Хонг? – вьетнамец заулыбался. – Хонг сказал... Как будет по-русски... Хонг сказал, что никогда не работает бесплатно.
– А, так он денег просил? – бесхитростно посмотрел я на вьетнамца.
– Хонг не просит, – вьетнамец покачал головой. – Хонг берет что надо. А кто не дает... – мой собеседник весело провел желтым тонким пальцем поперек горла. – Все про Хонга знают. Даже русские знают. Хонг как тигр. Убивает, чтобы жить.
Это было сказано с большим уважением к товарищу Хонгу. Я похлопал вьетнамца по плечу:
– Весело у вас тут.
– Да, весело, хорошо у нас. Заходи, русский, только днем заходи. Днем лучше для здоровья, – вьетнамец засмеялся, и стоящие вокруг подхватили его радостный гогот.
Я вздохнул. Шел третий час ночи, и мне пора было выбираться из этих джунглей.