– Кто же этот негодяй? – задумчиво произнес Ли. – Прежде чем ты выскажешь свою версию, дорогой Константин, посмотри вправо. Не тот ли это мотоциклист, которого ты видел в воскресенье утром?
– Сейчас он едет на удивление медленно, – заметил я.
– Он сопровождает меня, – пояснил Ли. – Так что вынь руки из карманов. Не заставляй мой эскорт нервничать.
– Еще я видел этого парня в ту ночь, когда приезжал в «Золотой дракон», – припомнил я, – и мне казалось, что это друг Хонга.
– У Хонга не было друзей, – ответил Ли. – У безумцев не бывает друзей. А Чан, – он кивнул в сторону мотоциклиста. – Это мой человек. Я пытался через него контролировать Хонга, но... Увы.
– В смысле, увы, что я его убил? – уточнил я.
– Увы, что контролировать его было невозможно, – с сожалением сказал Ли. – И большое тебе спасибо, дорогой Константин, что ты наконец избавил наше сообщество от этого... От этой паршивой овцы. Которая портила все стадо. Большое тебе спасибо.
– Если бы это еще была одна-единственная паршивая овца...
– Даже не знаю, на что ты намекаешь, – строго произнес Ли. – Лучше послушай, что скажет тебе Старый Ли. Ты перенес серьезное испытание. Ты сражался с плохими людьми и победил их.
– Победил? – с сомнением спросил я. – Ты уверен?
– Конечно! – воскликнул Ли. – Хорошие всегда побеждают плохих. Именно об этом я говорил в своей сегодняшней речи перед мэром. И знаешь что, дорогой Константин? Он мне аплодировал. Или как еще говорят – рукоплескал. Мне больше нравится – рукоплескал. Так вот. Ты хорошо поработал. И ты заслужил награду. Конечно! Хороший человек всегда должен получать награду. Иначе он обидится и станет плохим.
– Вот-вот, – согласился я. – После всего того, что случилось в воскресенье, я собираюсь крепко на тебя обидеться, Ли. Если бы в «Оке» ехал я, то твой любимый Чан так же легко разнес бы голову мне.
– Но ты же не ехал в «Оке», – сказал Ли. – И вообще, что за привычка ездить в такой машине? Это даже несолидно. Я могу подыскать тебе что-нибудь получше.
– Спасибо, не надо, – отмахнулся я. – Чем получать такие подарки, лучше ходить пешком.
– А какого рода подарки тебя интересуют, дорогой Константин? – вкрадчиво спросил Ли. – Намекни – и я пойму.
– Драгоценности и деньги. Они принадлежат моей клиентке.
– И она все еще хочет их вернуть?
– У нее тяжелый период в жизни. Совсем недавно умер ее любимый человек.
– Не продолжай, – Ли похлопал меня по плечу. – Я знаю женщин. Тяжелый период кончается сразу, когда появляются золото и бриллианты. Бриллианты – лучший друг женщин, да? – он тонко засмеялся. Я воздержался от проявления эмоций. – Давай поступим так, – сказал Ли. – Я дам тебе пять тысяч долларов. Знаешь за что?
– Чтобы я купил новую машину? – предположил я.
– Нет. И разве можно купить машину за пять тысяч? Разве что твою любимую модель с названием из трех букв, – брезгливо произнес Ли. – Я плачу тебе пять тысяч за то, что ты убил Хонга. Я давно собирался нанять человека, чтобы ликвидировать этого психа... Так что деньги ты заработал. А вот насчет драгоценностей... Пожалуй, часть я тебе верну. Честно говоря, я был разочарован. Я думал, что и остальные вещи окажутся столь же тонкими и изящными, как браслет. Я ошибся. Так что отдаю тебе кольца и серьги безо всякого сожаления. Тебя устраивает такой расклад, уважаемый Константин?
Я оглянулся на мотоциклиста, подумал о своих пустых карманах и кивнул.
– Но, само собой, ты должен хранить молчание обо всех своих догадках, – напомнил Ли. – Грабители мертвы, Хонг мертв, тот парень в машине мертв – а остальным и вовсе не надо ни о чем знать. Все кончилось. Расслабься и получай удовольствие от жизни, дорогой Константин.
Я молча кивнул. В этой жизни очень трудно расслабиться. И не менее трудно получить от нее удовольствие. Жизнь – как женщина, чье прекрасное лицо ты видишь в полутемном коридоре, бросаешься за ней, чувствуешь ее пьянящий запах, видишь манящие движения рук... Бежишь, бежишь, ожидаешь, что вот-вот стиснешь прекрасную незнакомку в объятиях... Но коридор все длится, длится, женщина все ускользает и ускользает, а когда коридор заканчивается, то ты хватаешь за холодные локти не ту даму ослепительной красоты, что видел прежде, а женщину несколько иной внешности... Ну, вы поняли, кого я имею в виду. Она любит одеваться в белое. И вечно таскает с собой остронаточенное сельскохозяйственное орудие. Некоторые, правда, говорят, что в конце этого коридора – свет. Не знаю, не знаю...