— Нет. Но я и не спрашивала. Раз ему так удобней… На компьютере было бы дольше, а он очень спешил. Мне кажется, он чувствовал или даже знал, что за ним кто-то охотится. Он был очень взвинченный. Но потом успокоился немного, согласился выпить кофе…
— Слушай, Агнешка! — почти выкрикнул Антон. — А бумага? Бумага с текстом не сохранилась? Агнешка грустно покачала головой.
— Он оторвал кусок с текстом и сжег в пепельнице. Я видела потом бумажный пепел. И еще… Только сегодня утром я узнала, совершенно случайно, что он заходил в парикмахерскую на соседней улице. Я стригусь там у своей приятельницы. Она мужской мастер, но я стригусь у нее. В общем, это не важно сейчас.
Агнешка волновалась и сбивалась, рассказывая.
Конечно, гибель Дениса, да еще в офисе ее фирмы, была для нее огромным потрясением. Она побледнела. Даже веснушки проступили сквозь слой тонального крема. Видно, не удалось ей вывести их окончательно.
— Так вот, — продолжала Агнешка, закуривая, — я зашла туда сегодня утром. Моника меня стригла, и мы, конечно, говорили об этом ужасном убийстве. О нем сейчас говорит вся Кленовая улица. Монике, оказывается, уже пришлось пообщаться с полицией. Но только сегодня она вспомнила, почему нечаянно порезала щеку Денису, когда брила его. А потом…
— Подожди, — перебил ее Антон, — он никогда не брился в парикмахерской. Никогда,
— Но в то утро, ну… перед тем, как все случилось, он зашел в парикмахерскую. Это совершенно точно. А вышел оттуда не через дверь. Он спросил, где туалет, и сбежал в окно. Окно туалета выходит во двор. Моника очень удивилась, ведь он заплатил за бритье. Зачем же так странно убегать? Потом она опознала его. Полиция опрашивала всех по соседству. Но тогда она так волновалась, что забыла про порез на щеке. А сегодня вспомнила. Она теперь не знает, надо ли звонить в полицию и рассказывать… Она видела в зеркале, как за окном остановился человек. Молодой, в светлом льняном пиджаке. Пиджак был надет на черную футболку. И усы… Черные усы. Он стоял лицом к окну и курил. Она еще подумала, что, возможно, он зайдет стричься. Так вот, когда этот черноусый появился в окне, Денис сильно дернул головой, словно испугался. Поэтому получился порез.
— Могу я поговорить с этой Моникой? — тихо спросил Антон.
— Ты что, хочешь сам искать убийцу? — испуганно взглянула на него Агнешка. — Ты сошел с ума, тебя тоже убьют…
— Не беспокойся, частным сыском я заниматься не собираюсь. Я доверяю вашей полиции. А почему ты решила, что меня тоже убьют?
— Моника сказала, тот человек за окном был похож на турка или на азербайджанца. В общем, мафия. У нас здесь, как и у вас, мусульмане орудуют. Турки…
— Значит, он знал убийцу, — пробормотал Антон, — возможно, он бегал от него по городу всю ночь, пытался оторваться.
— Почему всю ночь? — удивилась Агнешка.
— Если бы он ночевал в нормальных условиях, в гостинице, то побрился бы сам. Он брился каждое утро. У него щетина росла очень быстро. В каком бы он ни был состоянии, обязательно брился утром. Для него это было как зубы почистить… Или он зашел в парикмахерскую, надеясь, что там его не убьют? А потом увидел того черноусого в зеркале и убежал через ОKHO? Турок… А ведь это действительно мог быть турок… Или нет?
— Ты меня спрашиваешь? — Агнешка осторожно прикоснулась к его руке.
— А? Нет. Я самого себя спрашиваю, — Антон слабо улыбнулся, — просто размышляю вслух.
— Так мы пойдем к Монике?
— Да, обязательно…
Парикмахерша Моника увела их в закуток, поставила чайник, насыпала в блюдце печенье, долго вздыхала и охала.
— Это ваш брат? Какое горе, не дай Бог никому… Он был усталым, взвинченным, испуганным. Я еще подумала, этот парень не спал ночь. Знаете, после бессонной ночи глаза красные, лицо бледное. Я такие вещи всегда замечаю. Когда я давала показания полицейскому инспектору, то очень волновалась и совсем забыла о том черноусом, который стоял и курил.
А ведь он потом еще раз мелькнул в окне. Мне показалось, он озирался по сторонам, искал… Конечно, это был убийца! Если бы я знала, я бы вызвала полицию. Мы бы вместе с вашим братом что-то придумали. Он так хорошо говорил по-чешски, мы могли потихоньку договориться. Понимаю, я совершенно посторонний человек, но, когда спасаешься от убийцы, можно обратиться и к постороннему. Если бы он не убежал потихоньку в окно, мы бы позвонили в полицию отсюда. Убийцу бы арестовали, нашли пистолет.
— А, да что теперь говорить! — Она безнадежно махнула рукой. — Вы не ответили, мне стоит звонить инспектору?
— Да, конечно, — равнодушно кивнул Антон.