– Пошли, посмотрим на твой замок, – сказала я голосом простуженного Высоцкого4. Согласна, получилось не ахти как привлекательно. Зато когда Влад закатился смехом, низким, бархатным, с лёгкой хрипотцой, получилось настолько привлекательно, насколько вообще позволяла ситуация, когда кроме нас есть еще двое.
– Пошли, – кивнул он.
То ли ноги сами несли нас туда, куда нужно, то ли это место подстраивалось под нас, поворачиваясь тем боком, каким требовалось, но не прошло и получаса, как мы вышли на знакомую поляну, где стоял замок. И вот тут-то все пошло прахом. Все хорошее настроение мгновенно испарилось. Глаза Влада раскрылись, судорожно осматривая то, что предстало перед нами, не в силах поверить в то, что видит.
Там, где когда-то высился огромный замок с бессчётным количеством башен, обнесенный высокой стеной, с прекрасными воротами, сверкающий бриллиантами окон, теперь лежала груда обломков. Камни, большие и маленькие, с кривыми рваными краями валялись друг на друге, образуя свалку, из-под которой кое-где торчали остов, балка или острие шпиля. Сквозь каменный мусор проглядывали остатки былой роскоши внутреннего убранства, которые размыло, потрескало, разорвало дождями и ветрами. Мебель, люстры, куски портьер и дверные ручки, выломанные из дверей – все валялось безжизненным и ненужным.
Влад открыл рот, но не смог произнести ни слова, лишь дыхание, частое и сильное вырывалось из его груди. Он судорожно осматривал останки былого счастья, валявшиеся у его ног, и отчаянно не хотел верить собственным глазам. Руки его затряслись.
Впервые в жизни у меня хватило ума не произнести ни слова. Я молча роняла слезы, глядя на то, что когда было таким огромным и излучало небывалую силу, спокойствие и безопасность. Теперь перед нами лежал калека, чьи самые лучшие дни уже в прошлом.
Это моя вина. Я знала это, я прекрасно это понимала. Я забрала его и все сломалось. Замок без короля не замок, а лишь пустой скелет, и когда не стало того, кто был сердцем этого величия, все рухнуло, возможно, даже в одночасье. Было бы лучше, если в одночасье, потому как медленно умирающий, он выглядел бы гораздо ужаснее. Я быстро посмотрела на Влада, боясь встретиться с ним взглядом. Я уверена – он думает о том же. Наверное, он ненавидит меня больше всего на свете и проклинает тот день, когда пришел ко мне на выручку. И он прав. Я все сломала, Влад, я все испортила. Опять.
Внезапно мы услышали легкий шорох мелких камней и резко повернули головы. Среди обломков показалась фигура, которая осторожно выглядывала над огромным валуном, внимательно всматриваясь в нас, а в следующее мгновенье случилось самое настоящее чудо. Фигурка выбежала из-за камня и понеслась к нам с сумасшедшей скоростью, выкрикивая наши имена. А с первыми ее словами Влад сорвался с места и побежал навстречу, бегущей к нам, женщине. Я просто вросла в землю и залилась слезами. Потом и я опомнилась, и побежала навстречу ей, ничего не видя, кроме нее. Влад подбежал к ней, обнял ее и прижал к себе так, что бедная, чуть не задохнулась. Она плакала, а он покрывал поцелуями ее лицо:
– Ирма, – шептал он. – Родная моя, хорошая моя… Ирма. Господи, это ты!
Ее руки вцепились в него, а тело сотрясалось в плаче, который она уже не могла остановить. Она снова и снова произносила его имя, наслаждаясь каждой буквой, чувствуя его тепло, принимая поцелуи как манну небесную, не веря, что все это происходит наяву. В конце концов, они обессилено застыли в объятьях друг друга и просто слушали, как бьются в унисон их сердца, вспоминая ту мелодию, что звучала сотни лет назад, когда они были вместе, и все было хорошо.