Младший помощник координационного аналитика никак не мог отделаться от чувства какого-то радостного волшебства в окружающем его мире, чувства, от которого у него постоянно, чуть ли не против его воли, расплывалась на лице счастливая улыбка. Конечно он и не хотел, ни в коем случае не хотел, избавляться или вообще как-то противодействовать этому светлому чувству. Оно ужасно напоминало то, теперь уже бесконечно далекое ощущение праздника из детства, особенно накануне Нового Года, когда город окутывали ранние темно-синие сумерки и всё вокруг озарялось светом ярких украшенных витрин, сверканием огоньков цветных гирлянд и мерцанием веселой блестящей мишуры. И каждый встречный человек, свежий и разрумяненный от морозного воздуха, оживленно болтает и смеется. И сейчас всё было тоже самое. Он остро чувствовал присутствие рядом с собой сияющего ладоша, который хоть и остался в его комнате в двеллдоуме, всё равно ни на минуту не покидал Джона. И сумеречная холодная планета представлялось праздничной и торжественной. Яркие мерцающие звезды украшали бездонное черное небо, темные громады Серебряных гор величественно и словно оберегающе закрывали собою полмира, призрачная равнина с причудливыми фигурами редких валунов и осколков скал едва освещенная звездным сиянием терялась исполненная будоражащей тайны в вечной тусклой тьме и даже столь знакомые и привычные округлые гладкие формы исследовательской машины тоже как будто хранили некую безмолвную загадочность и притягательность.
Джон шел к мапику и улыбался про себя. Да, наверно все эти ощущения пронзительного прекрасного волшебства окружающего мира могут показаться слишком экзальтированными, оторванными от реальности, каким-то щенячьим слюнявым восторгом глупого мечтательного ума или даже болезненным возбуждением нездоровой психики, но это было не так. Никакого возбужденной мечтательности он не переживал, наоборот его наполнял покой, светлый и тихий, покой проистекающий от некой глубинной радостной уверенности в правильности Вселенной, словно бы ладош открыл ему возможность видеть сокровенную красоту жизни во всем вокруг, жизни не только в биологическом смысле, а в каком-то более универсальном, космическом. Звезды, планеты, горы и ветры тоже жили. Как он, как ладош, как Миша. И все они были вместе. И эта самая их связность и была ключом ко всем чудесам, происходившим вокруг, связность которая не могла быть ни осмысленна, ни выражена словами, но переживалась в каждом моменте и сразу всем своим существом. И связи с реальностью Джон не терял ни на минуту. Наоборот его ум словно стал острее и восприимчивее и он с удовольствием погружался в математические выкладки по геологическим формациям и тектонике этой планеты.
Подойдя к борту машины, Джон активировал один из её терминалов и вступил в коммуникацию с внутренней системой управления комплекса. Быстро определив нарушенный контур и локализовав положение сгоревших катушек, он стал прикидывать как ему проще и быстрее добраться до них. И снова мозг его работал четко, энергично и увлеченно. Как и всегда с того момента как его ладош поднялся в воздух и засиял. И хотя вроде бы Джон никогда не замечал за собой тяги к технике, программированию, устройству машин и прочее, сейчас это казалось ему весьма интересным и занимательным. Как впрочем и еще с десяток отраслей человеческих знаний, к которым он вдруг ощутил любознательное влечение. И, понимая что не охватить необъятного, ему даже приходилось усилием воли ограничивать себя, оставляя в кругу своих интересов естественно планетарную геология, которую он изучал в университете, неорганическую химию, климатологию, астрофизику, ну и еще конечно чуть-чуть программирования, и еще немного гиперпространственной математики, ну и самую толику экзобиологии, психологии, контактологии чтобы возможно лучше понять люксоров и никтопов, а еще ему любопытны некоторые аспекты социологии, генетики, квантовой механики, петрологии, лингвистики… стоп. Джон улыбнулся. Сейчас его задача замена тороидальных катушек. Он снял с пояса магнитную отвертку и опустил на глаза очки допреальности. Корпус мапика тут же засветился разноцветными линиями и обозначениями. Джон медленно повернулся и пошел влево, следуя указателю на схеме, пылающей на корпусе машины. Чтобы добраться до катушек придется снять одну из обшивочных пластин, затем кожух модуля распределения и разобрать часть термогенератора. Молодому человеку почти не терпелось приступить к работе. В этот момент порыв ветра ударил сильнее, да так, что Джон покачнулся и немного развернулся. В крайнем левом участке области зрения очки уловили какое-то движение и тут же обозначили двигающийся объект сине-белым контуром.