– У Исид нет души, – категорично сказала Серафима. – Даже у некоторых хомо сапиенс её нету. – И девушка выразительно поглядела на Тибера Зонга.
– Вы сомневаетесь в моей одушевленности? – Спросил тот.
– Да погодите вы с вашими душами, – воскликнул Мартин Ларсен. – Стэн, что-то ты как-то концовку смазал. Нельзя ли по подробнее чем всё-таки это закончилось? Что сделал "Синан"? Вас всех уволили?
– Да, Стэн, – поддержала Флориан, – явно ощущается некая недосказанность. Хотелось бы узнать каковы дальнейшие судьбы главных героев.
МакГрегор улыбнулся.
– Для главных героев всё закончилось хорошо. – Он сделал еще один глоток пунша. – В целом. Алчный и беспринципный корпоративный монстр, готовый на всё ради прибыли, оказался не таким уж и ужасным. Сначала мы всё же сделали попытку избежать конфликта. Вызвали нашего куратора и поставили его в известность, что вступили в контакт с никтопами и они требуют остановить Северную шахту, потому что она грозит разрушить некую подземную святыню, где никтопы хранят ладошей, которые в свою очередь удивительным образом аккумулировали в себе умерших соплеменников никтопов. В общем попытались объяснить ситуацию как могли. Нам сказали что по этому поводу соберут на днях совещание, рабочая группа примет решение и нам сообщат. Мы естественно сказали что дело не терпит отлагательств, счет идет уже на часы. Нам велели успокоится и шахту ни в коем случае не останавливать. Это не в нашей компетенции. Всё решит рабочая группа. "Синан" отключился. После этого Лола запустила аварийное тестирование и в течении часа шахта остановилась. Мы снова вызвали куратора проекта и поставили его перед фактом. Нам велели её немедленно запустить. Мы категорически отказались. Нам пригрозили последствиями. Мы снова отказались, заявив что по закону мы правы. И также сообщили об отложенных письмах на независимых внешних серверах. "Синан" снова отключился и больше на связь не выходил. А часов через восемь за нами прилетел красивый военный корабль. После чего был несколько неприятный разговор, но в целом как я и говорил, всё закончилось хорошо. Менеджеры приняли наши условия, общественность и комитет связей был поставлен в известность о разумности никтопов и о их требованиях. После чего на Никтопию была отправлена команда ученых и инженеров для изменения линии разработки Северной шахты в соответствии с пожеланиями никтопов. Василий Иванович и Джон остались работать на Никтопии. Я, как все-таки руководитель нашего маленького мятежа, был переведен с некоторым так сказать понижением на другую планету.
Тибер Зонг задумчиво погладил свои идеальные волосы.
– Вы и правда легко отделались, – заметил он. – Я восемь лет работал менеджером проектов в корпорации "Синий слон" и должен вам сказать у нас казнили и за меньшее.
– Что, прямо казнили? – Усмехнулся Гаскар Нафта и слегка поправил шарообразный фильтр у себя на носу.
– Да. Отрубали головы, душили, сажали на кол, сжигали на огне, бросали в клетку к голодным псам и так далее.
– Вот видите, рассказывает о таких ужасах и ни один мускул на лице не дрогнул, – осуждающе произнесла Серафима Ллойд, – я же говорю у него нет души. Они в корпорациях все такие.
– Сима, он просто шутит, – сказал Егор Трубников.
– Да, я просто шучу, – с улыбкой согласился Тибер Зонг. – Но только почему я тогда так зловеще улыбаюсь, а?
– Может потому что тебя никто не любит или может у тебя чирей в неудобном месте вскочил, – предположила Серафима Ллойд.
– Дура. Это потому что я зловещий мрачный персонаж с ужасными тайнами в прошлом. А что меня правда никто не любит?
Пару часов спустя после окончания своего длинного рассказа, после хорошего обильного обеда, сдобренного щедрыми возлияниями "мирского пунша" и веселой беседой со своими новыми знакомыми, Стэн МакГрегор оказался в еще более темном зале второго этажа заведения. Здесь имелись огромные полутораметровые иллюминаторы, глядящие в бесконечные звездные пространства. Стэн встал возле одного из иллюминаторов и долго смотрел в неизмеримые глубины черного космического неба.
***
– Прощай Анжелина, прощай любовь моя, – скорбно произнес Василий Иванович, – глупые люди разлучают нас, но в моем сердце ты будешь жить вечно.