Стэн встал из кресла и потянулся. Ему очень хотелось выйти наружу, туда, в холодную звездную почти вечную ночь Никтопии, где все эти передряги предстанут лишь жалкой убогой возней перед величием громадного неторопливого мира.
Некоторое время он бродил вокруг купола, радостно вдыхая чистый морозный воздух и жадно разглядывая тусклую безжизненную каменистую равнину, теряющуюся во тьме. Наверно как будто прощался с ней. А затем, повинуясь неожиданному импульсу, он направился к маяку.
– Доброй ночи, СтэнМакГрегор, – приветствовал его Миша как ни в чем не бывало. – Ты хорошо выглядишь.
– Привет, Миша, – улыбнулся Стэн. – Ты тоже выглядишь на все сто.
Здесь всё было по-прежнему. В жарко натопленной круглой комнате пахло земляникой и маленький инопланетянин уютно растекся в своем углублении. Стэн положил возле печи корзинку с обязательными кусками "угля" и уселся на стул. Координационному аналитику, бывшему уже теперь координационному аналитику, очень многое хотелось сказать своему зеленокожему шарообразному собеседнику. И о том что шахту остановили и что тальмета в безопасности, и о том что он, СтэнМакГрегор, вот-вот навсегда покинет Никтопию и это их последняя встреча, и о том что скоро на планету прилетит большое количество землян и они будут задавать много вопросов, проводить много исследований, перестраивать шахту, налаживать контакты с никтопами и конечно же Мише, как большому знатоку представителей рода "Хэ", их главному соратнику и товарищу, а также великому специалисту по унилэнгу, одни кастрюльки чего стоят, будет отведена в этом далеко не последняя роль. Но слова почему-то не шли, Стэн медлил, не в силах избавиться от подспудного ощущения что это всё как-то не то, что это всё в общем не так уж и важно, не так уж и важно для вот этого конкретного момента. И он молчал, глядя в малиновые угли в печи, заслонка которой была слегка приоткрыта. Он вдруг подумал что самое важное в этом моменте что им обоим кажется хорошо, им хорошо вот так вот сидеть вместе в этой круглой комнате, рядом друг с другом и этого практически достаточно для того чтобы они чувствовали себя довольными и даже счастливыми. И разве это не странно, подумал Стэн, если учесть, что их разделяет такая безмерная бездна совершенно чуждых культур, эволюций, миров и прочее.
– А правда ли, что весь ваш великий космический род берет своё начало от диких волосатых животных, которые с ужимками и матом скакали по деревьям, питались кореньями и падалью и единственными их инструментами были палки и камни? – С любопытством спросил Миша, расширив свои длинные глаза и не мигая глядя на землянина.
– Э-ээ…, – протянул Стэн, застигнутый немного врасплох среди своих сентиментальных переживаний. – Ну в общем да. Правда я не уверен что когда наши предки, волосатые и дикие, лазали по веткам, они уже умели материться.
– А "Большой Хэ" говорит это пришло с первыми же проблесками разума, еще до того как ваши предки спустились с деревьев, облысели и научились добывать огонь.
– Ну Большому Хэ, конечно, виднее, – согласился МакГрегор, – он у нас видный ученый по истории землян.
Миша вряд ли уловил иронию в голосе своего собеседника и остался вполне удовлетворенный тем, что авторитет Василия Ивановича Гладкова был подтвержден таким важным человеком как сай'ирла.
– А что еще говорит Большой Хэ? – Полюбопытствовал Стэн.
– Он рассказывал мне о трех стадиях становления ци-ли… вили-зованного человека, – с готовностью поделился Миша, запинаясь на трудном для него слове. – Он сказал что это и есть главная и наивысшая цель любого разумного существа во Вселенной.