На маяке попеременно дежурили двое аборигенов. Одного из них дядя Вася прозвал Миша. На вопрос Джона почему, Василий Иванович равнодушно пожал плечами и бесхитростно ответил потому что так его и зовут: "Он сам сказал. Ну то есть там что-то вроде миашульшес-хер-пойми-как-дальше, но это по ихнему, по-чехлянски, а по-человечески Миша. Да ты не сомневайся, он на Мишу откликается". Второй абориген, видимо намного более молодой чем Миша, имел яркий светло-синий цвет. В отличии от своего старшего товарища, он еще не овладел унилэнгом, а потому в глазах Василия Ивановича вообще не представлял никакой ценности. Дядя Вася даже не обременил себя выяснением имени Мишиного напарника и называл его просто Синяк или иногда "молодой". "Кто сегодня на маяке? Молодой?", временами лениво интересовался Василий Иванович у Джона. И получив подтверждение, тут же равнодушно возвращался к своим делам. Если же на маяке дежурил Миша, который порой также именовался Михалычем, то дядя Вася, когда находился в благодушном настроении, мог даже сходить к нему в гости. После чего со смехом передавал содержание диалогов с инопланетянином своим товарищам. Джону казалось, что дядя Вася упорно воспринимает Мишу и всех его соплеменников как каких-то говорящих собачек и потому беседы с ними весьма забавляют его как некий замысловатый ярмарочный аттракцион.
Стэн МакГрегор, однако, смотрел на эти посещения несколько неодобрительно. Главным образом из-за того что Василий Иванович совершенно наплевательски относился ко всем инструкциям по Первому контакту и частенько грубо их нарушал. Впрочем скорее по незнанию, чем умышленно. Дядя Вася болтал с Мишей на абсолютно любые темы, причем порою и довольно фривольного толка. Землянами из Первой партии было установлено что люксоры не имеют мужского и женского пола и являются чем-то вроде гермафродитов. Любой из них мог зачать в себе жизнь и родить одного ребенка, который при этом очень быстро становился взрослым. Однако ученые Первой партии так и не разобрались в спусковом механизме этого процесса и оставалось неясным что заставляет люксоров становится беременными в тот или иной момент. И вот дядя Вася время от времени пытался разобраться в этом вопросе, при этом он в свою очередь весьма красочно живописал Мише как всё это происходит у землян, для чего нужны мужчины и женщины, в чем их главные различия и как для них протекает процесс зачатия. Кроме этого, Василий Иванович любил рассказывать доверчивому инопланетянину на что вообще похожа жизнь землян, повелителей могучих технологий и владык Космоса. Особенно по сравнению с той, по его мнению, крайне убогой жизнью, которую вели люксоры в своей деревне на этой сумрачной холодной планете, именовавшейся Василием Ивановичем не иначе как "жопа мира" и "галактические ебеня". Всё это конечно напрямую противоречило инструкциям Первого контакта, настоятельно требовавшим от инициаторов контакта крайне аккуратного отношения с разумными автохтонами выбранной планеты. Контактерам по возможности следовало избегать любого упоминания, описания, а тем более наглядной демонстрации каких-либо технологий далеко превосходящих возможности, а порой и воображение менее развитых инопланетян. И делалось это даже не с целью постараться избежать нарушения хода естественных исторических процессов на данной планете, а для того чтобы ни в коем случае не вызвать у аборигенов какого-то религиозного отношения к пришельцам, не допустить обожествления последних и причисления их к каким-то высшим силам. Это предписание, конечно, было достаточно трудновыполнимо, ибо порой одних транспортных средств землян уже хватало для того чтобы повергнуть автохтонов в шок и стать причиной новой местной мифологии. Но тем не менее следовало прилагать усилия. Однако Василию Ивановичу и в голову не приходило обременять себя подобными тонкостями и он с удовольствием повествовал Мише о громадных космических станциях, исполинских межзвездных кораблях, умных домах, бескрайних многоуровневых городах с причудливыми небоскребами, о роботах-женщинах, о планетолетах, о видеокамерах, голографии, гиперпространстве и особенно о могучих буровых шахтерских комплексах, вгрызающихся в недра планет. Правда благодаря несколько своеобразной подаче информации в голове Миши всё это откладывалось достаточно причудливым образом. И теперь он почти благоговел перед словом "хренотень", ибо дяди Васины повествования обычно начинались с фразы: "А еще у нас есть такая хренотень..."
Не смотря на то что инструкции Первого контакта входили в состав Звездного кодекса и были обязательны к исполнению для всех кого они касались и за этим даже пытались следить соответствующие учреждения и органы власти, непосредственные участники контакта обычно относились к этим предписаниям довольно легкомысленно, считая их слишком надуманными, оторванными от жизни и практически нереализуемыми в реальности. Стэн МакГрегор был не исключение. И потому довольно редко, хотя это и входило в его должностные обязанности, изучал записи с приват-камер своих подчиненных. Ему было не до этого. Корпорация "Синан" пыталась экономить на всём и потому координационному аналитику хватало других забот. Он практически один занимался всеми зондами и исследовательскими комплексами на Никтопии, хотя по штатному расписанию для этого отводилась отдельная команда как минимум из трех человек. На Василии Ивановиче, как бывшем шахтере, лежала ответственность за обе действующие шахты и всём буровом, добывающем и перерабатывающем оборудовании. Тогда как согласно всё тому же штатному расписанию корпорации на каждую шахту отводилось по два смотрителя-наладчика. Джон же был на подхвате у обоих своих начальников.
Но хотя Стэн и мало интересовался контактами своих подчиненных с инопланетянами, кое что он конечно же подмечал, ибо время от времени и сам беседовала с Мишей, а также, в силу своей руководящей должности, посещал деревню люксоров и участвовал в некоторых официальных мероприятиях. На одном из таких, посвященном открытию новой теплицы, возведенной при помощи землян, а точнее одного из них, Джона Тимирязьева, благодарный старейшина общины по имени Ворчик произносил речь. Своё имя, как и многие на Никтопии, он получил в дар от Василия Ивановича, который почему-то считал что этот старейшина не чист на руку и понемногу приворовывает у своих соплеменников. Ворчик не владел унилэнгом и потому его речь для Стэна переводил Миша. В какой-то момент, где-то ближе к окончанию речи, координационный аналитик услышал: "Да озарит твое чело свет Вечного Дня, глубокоуважаемый и многомудрый, СтэнМакГрегор. И я, Эльгуарошунс, как руководитель моего племени, клянусь, ебать мои кастрюльки, что ..."
"Мои кастрюльки?!...", спустя пару часов гневно вопрошал координационный аналитик у своего старшего помощника. Дядя Вася пытался отпираться, настаивая что не понимает с чего бы это Миша вставлял в свой перевод такие присказки, что ничему подобному конечно же его не учил и представления не имеет где он этого понахватался. Может быть от ученых из Первой партии? "А ну его в седалище этого товарища тоже от ученых?!" восклицал раскрасневшийся Стэн. Василий Иванович с недоумением пожимал плечами.
Тогда МакГрегор внимательно изучил некоторые из записей приват-камеры своего старшего помощника и пришел в легкое замешательство. Впрочем координационный аналитик был человеком отходчивым и к этому времени воспринимал дядю Васину манеру ведения контакта скорее с юмором, чем с раздражением. Тем не менее Василию Ивановичу было вынесено суровое порицание, а также сделано внушение и напоминание о том что Звездный кодекс в разделе инструкции Первого контакта настоятельно требует от контактеров всеми силами беречь психику и душевное здоровье инопланетян, а также ни в коем случае никак не критиковать и не унижать их мироустройство, социальный строй и жизненный уклад и стараться никак не ранить, осознанно или неосознанно их достоинство, самолюбие и чувство собственной важности. А потому старшему помощнику в присутствии люксоров категорически запрещено называть Никтопию "жопой мира", их деревню "мухосранском", а их самих "чехлами".