- Почему же тогда ты посвятил во все это Руба?
- Он слишком умный мальчик. Если бы я запретил, он бы начал спрашивать, но уже не у меня. И не из желания мне навредить, а из-за своего пытливого ума.
Мы с Глебом общались только во время общих трапез. Остальное время я старалась проводить подальше от кого либо. Мою спальню он все же освободил. И после того разговора в кабинете ночи проводил не на одной постели со мной.
Наконец-то нашлось время изучить сад. Деревья уже осыпали белые лепестки цветов, оставляя маленькие зеленые ягодки созревать под льющимся солнечным светом. Весна была на удивление теплой. Под ногами стелился ярко зеленый пушистый ковер молодой травки.
Я шла не по каменной алее. Босые ступни ставали на слегка влажный, мягкий грунт, покрыт шелковистыми стебельками. Холод меня не волновал, да я его особо и не чувствовала. Безумно хотелось коснуться чего-то настоящего, не обмана и иллюзии, а правдивой чистой природы.
За стеной распустившихся виноградных листьев стояла беседка. Она сейчас не пустовала, там был мужчина. Кто именно для меня не было загадкой. Я услышала его как только он зашел в сад и по окольным аллеям пробирался в беседку наперерез мне. Ну что ж, нам давно стоило поговорить, я совсем не прочь.
Он сидел в пол оборота, всматриваясь сквозь распустившуюся листву вдаль. Я впервые присмотрелась к нему как к мужчине. Он был высок, худощав, С вьющимися длинноватыми волосами, прикрывающими уши и шею. Светло каштановые волосы, и такие же брови, нос усыпан веснушками делали его милым домашним парнем. Не жгучий опасный брюнет, не яркий сногсшибательный блондин, что-то среднее, милое и доброе. В таких, не влюбляются с первого взгляда, к таким привязываются со временем. И я привязалась – как к другу, как к брату, которого у меня никогда не было, а он предал.
Руб повернул голову в мою сторону. Под большими светлыми глазами залегли тени. Он, скорее всего, мучился, так же как и я, страдал от всего этого. А может всего лишь умненький мальчик играет достойно очередную роль, чтобы выполнить до конца свое задание.
- Я так понимаю, ты искал со мной встречи.
- Искал.
- И для чего же? Я для тебя всего лишь подопытный кролик – интересная зверушка, за которой любопытно наблюдать. Что же тебе могло от меня понадобиться?
- Ты не правильно все поняла.
- А как еще это можно понять? Втираешься в доверие, проявляешь заботу и поддержку, а все это оказывается лишь твоим тайным заданием. Я для тебя работа, которую нужно выполнить.
Роб был мне другом, единственным человеком, с которым я могла поговорить о чем угодно. Я ему доверяла, верила каждому слову. Сама же не значу для него ровным счетом ничего. Всего лишь работа – требования, которые стоит выполнить, даже не домашняя зверушка, к которой можно привязаться – просто часть задания.
- Зря ты так.
Еще смеет указывать как мне себя вести, что думать и чувствовать? Я смотрела на него, слегка прищурив глаза с такой злостью, что будь это физической силой, она бы его уже убила.
Мужчина опустил глаза – Руки сжаты в кулаки, жилы на шее напряжены, особенно видны из-за его худощавости. Это была не злость, ее бы я почувствовала – он терпел боль. Не знаю, физическую или душевную, но его что-то мучило.
А разве это важно? Его боль меня уже не трогала. Хотелось причинить ему такую же, какую я испытала там в кабинете. Лицо Руба меняло цвет – приобретая серый оттенок.
- Прекрати.
- Что прекратить?
- Прекрати давить на меня. Это невыносимо.
Что он имел в виду? То, что Рубу сейчас было не хорошо, я заметила, но вот что значит «давить»?
Злость испарилась, мне стало его жалко, он действительно мучился. Что было тому причиной, не знаю, а Руб видимо знал, поскольку просил меня что-то прекратить.
Не знаю, прекратила я давить на него или нет, но мужчине стало легче. Он поднялся со скамейки и посмотрел на меня.
- Спасибо.
- За что?
- Потом объясню.
Он какое-то время помолчал, а потом, казалось на что-то решившись, заглянул глубоко в глаза.
- Я хочу тебе помочь.
- Ты уже помог.
Руб слегка сник, но потом продолжил.
- Я хочу помочь тебе вернуться в твой мир.
Сердце больно кольнуло. Хочу ли я домой? Конечно, хочу! Но Глеб. Одна мысль о расставании с ним причиняла непонятную боль. Я злюсь на него, ненавижу, и последнюю неделю почти не разговариваю, он не сделал ни одного поступка за который я могла бы его полюбить, или привязаться к нему, но… . Вот это непонятное мне самой «но» меня останавливало.
- Почему? Вдруг проснулась совесть?
- Я думаю, ты можешь быть права, по поводу радиации или еще чего-то, что спровоцировало твою мутацию. И если в твоем мире это не остановиться, то хотя бы останется на таком же уровне.
А это был аргумент. Аргумент, напоминающий по какой причине мне просто необходимо вернуться, и по чьей вине я могу здесь стать чудовищем. Злость на мужа вспыхнула с новой силой. Вот он шанс вернуться домой! Сыграю ли я на чувстве вины Руба? Да с радостью! Я хочу домой.
- И как ты хочешь это сделать?
- С помощью одного влиятельного человека.
- Или ты мне говоришь все, или я никуда не пойду.
- Помнишь мужчину, в компании которого я приходил с проверкой?
- Да. Вирган, кажется.
- Его сын Никита уже определенное время живет в вашем мире, и он очень хочет вернуть тебя обратно.
Никита? Никогда бы не подумала, что именно от него буду ждать помощи. А я еще во время проверки думала, кого же мне напоминал тот мужчина. Никиту напоминал. Отец с сыном как ни как. Чувство радости от возможного возвращения домой испарилось. Но деваться некуда – это мой единственный шанс.
- Я согласна.
Глава 15
Последние несколько дней вся на взводе. Ожидаю новостей от Руба и боюсь их. И при том – боюсь как положительных, так и отрицательных. Хочу домой очень хочу. Но представить себя без Глеба уже сложно. Его руки, перебирающие мои волосы, поцелуи в шею, низкий голос, шепчущий мне на ухо – неважно, что он говорит, главное слышать этот голос. Он сам по себе является афродизиаком.
Все это время я злюсь на него. Сама же подпитываю это чувство, вспоминая какие-то мелочи, что-то такое, чтобы не забыть какой он.
Какой ОН!
Закрывая глаза, слышу его гортанный смех у уха, вижу пылающие страстью глаза. Тело предает. Я ощущаю его прикосновения, легкое скольжение пальца обводящего соски и опускающегося к пупку, а потом нежные скольжение вниз. По ночам стону, покрываясь потом, и жду, неосознанно жду. Горю в ожидании его прихода, в глубине души молю об этом, а мозг придумывает злобные слова, чтобы в случае прихода больнее ужалить.
Мои руки не могут так ласкать, их прикосновение не прожигает кожу, Безумные сны, от которых просыпаюсь вся в поту и жажде. Жажде его. Его крепкого тела, нежных прикосновений, безумных толчков внутри меня. Я сгораю, вот, уже какую ночь, горю в ожидании, что он придет и потушит этот безумный огонь.
Это последняя ночь здесь. Руб предупредил, что завтра должен состояться побег. Да и Глеб целый день был не в духе, а во время ужина сказал, что вынужден уехать по делам на несколько дней. Чувствовалось его не желание оставлять меня одну.
Проснувшись среди ночи вся в поту, от очередного безумного сна. Сердце отдает ударами в ушах. Нужно остудиться и забыть. Все забыть. Выбросить его из головы, вырвать с сердца.
Мой протяжной стон разочарования. Но как стереть все воспоминания. Как заставить себя забыть ту эйфорию, что однажды испытав, требуешь все новую и новую дозу.
Все, стоп! Нужно немного остудиться и успокоиться. Горячая постель не лучший метод успокоиться. Поднявшись пошла на кухню в одном неглиже. Просто не могла на себя ничего одеть – тело пылало. Да и кого я могу встретить в пустынном доме глубокой ночью? Спальня Руба была в другой части дома, а Глеб вот уже какую ночь неизвестно где пропадает.