Существуют еще несколько промежутков времени в течении года, когда миры предельно сближаются. Вы привыкли эти дни называть праздниками. Выпивать, колдовать, призывать все тех же существ, а потом все произошедшее списывать на чудеса и магию.
Я слушала разинув рот, как сказку. Интересную сказку. И от этого не менее ужасную.
- Когда Никита начал за тобой ухаживать?
Глеб резко перешел к уточнениям, я даже растерялась.
- Не знаю. Мы полгода как встречаемся. До этого он еще какое-то время всячески привлекал к себе мое внимание.
- Он каждый год появляется в другой стране, но обязательно в каком-то высшем учебном заведении, где полно молоденьких глупых девушек. За год он успевает сблизиться с двадцатью-тридцатью девушками и на рождественские праздники все эти люди загадочным образом исчезают.
- Я должна была быть одной из них?
- Нет, ты была особенной. Он никогда ни с кем не сближался на столько, чтобы отпугнуть новых возможных кандидаток в свои жертвы. С тобой он открыто встречался, за тебя торговался на аукционе – ты ему нужна. Именно ты, а не кто-то другой.
В душе всколыхнулась какая-то обида.
- Была бы я ему так сильно нужна, он бы на восемнадцати тысячах не остановился.
Тогда меня пугала эта сумма, а сейчас показалась мизерной.
Глеб улыбнулся. В глазах засверкала какая-то хитринка.
- Что, обидно, что так дешево мне досталась?
Я молчала, поджав губы, изображая капризного ребенка, а он все так же улыбался.
- Он не мог светиться. Восемнадцать тысяч это неподъемная сумма для большинства студентов того заведения, в котором мы пребывали. Помнишь о «людях в черном»?
Я кивнула головой.
- Так вот эти люди подобные происшествия очень внимательно прослеживают. Он рисковал привлечь к себе внимание еще тогда, когда называл сумму в пять тысяч. Сумма в десять тысяч грозила ему разоблачением. Я вообще удивляюсь, как он рискнул поднять ее до восемнадцати.
- А ты?
- Что я?
- Не прикидывайся дурачком. Ты рисковал?
- Я не мог по-другому.
От былой улыбки не осталось и следа.
- Почему? Уже тогда знал, что я твоя пара?
- Нет. Тогда еще не знал?
- Тогда почему рисковал?
Глеб молчал. Он смотрел вдаль на обвитые листьями деревья, на линию горизонта, с заходящим солнцем выкрашивающую небо в бордовые тона, и молчал.
- С тебя слова тисками нужно вытягивать?
Мужчина оглянулся, посмотрел на меня. В его глазах было что-то новое, не ведомое досель. Он коснулся этим взглядом моей души.
- Я пообещал тебя беречь любой ценой.
Смотрю на него и не знаю что ответить. Нет спросить! Я хочу о многом спросить, но с чего начать? Если сейчас откроется, что и ему была нужна для какого-то плана, я просто не выдержу.
- Кому пообещал?
- Твоим родителям. В тот день, когда ты родилась, твой отец взял с меня обещание беречь тебя любой ценой, даже ценой своей жизни.
- Ты же говорил, что вы дружили, но он потом куда-то исчез.
Я плохо помнила тот разговор. Во мне тогда кипели гнев, страх и многих его объяснений я даже не слышала.
- Не просто исчез. Он женился на твоей матери и выбрал жизнь затворника в мире своей жены. Знал об этом только я.
- И поэтому ты рисковал, из-за какого-то обещания?
Очень приятно, что у меня все это время был такой защитник, но… я не это хотела услышать. Да пусть кто-то посчитает меня глупой влюбленной дурочкой, но я хотела его признаний в любви. Может о том, что все это время, ну не совсем все, а когда я подросла, он был тайно влюблен в меня, или о том, что увидев на новогодней вечеринке, был повержен моей красотой и потерял голову. Но правда была на много унылей и скучней.
- Мое обещание не пустое место.
Да – бла-бла-бла… Все вы мужики одним миром мазаны. Честь, гордость и непоколебимое слово. А где же чувства, где вечная любовь и преданность, где неземная страсть? Из всего этого, он показал мне только страсть, и то молча. Вроде умный мужик и фильмы вон наши смотрел, а главного правила не выучил – женщина любит ушами.
Я погрузилась в свои мысли и даже не заметила, что он все это время внимательно на меня смотрит. А он смотрел. И чем больше я кусала губы со злости и обиды, тем больше он улыбался. Когда эта самая лыба, растянулась до ушей, я не выдержала:
- Что?
- Ты так интересно злишься.
- Смотри, наслаждайся. Могу в тебя чем-то запустить, для большего удовольствия. Твоего, конечно, если тебе моя злость так нравиться.
Глеб все так же улыбался, сверкая своей голливудской улыбкой. Он что специально меня провоцирует? Я сжала кулаки со злости, так хотелось подойти, врезать ему и стереть эту наглую улыбку.
- Наташа, я рисковал не только из-за обещания.
Глеб решил немного приврать. Хочется ей сказки – пусть будет сказка. Он действительно относился к ней по-особенному, но не как к женщине. Она росла, менялась, хорошела. Но рядом было много красавиц – доступных красавиц. Она была под запретом – его внутренним запретом. Ей сейчас не объяснишь, что нельзя возжелать ребенка, которого не так давно носил на руках. Он к ней всегда относился как к ребенку, которого нужно оберегать, защищать и просто, не мешать ему расти. И во время аукциона он на сцене видел девочку, свою маленькую глупышку, которая вляпалась в историю. Никогда раньше он не попадался ей на глаза – держался в стороне, но тогда не было другого выхода.
Все изменилось в одночасье. Когда она решила схитрить и убежать через окно. Касания к ее телу, вдыхание ее аромата. Все так закружилось, и за каких-то несколько секунд он буквально сошел с ума. Вкус ее кожи, пульсация венки на шее, и безумное притяжение с которым просто не было сил бороться.
Отец говорил, что когда он встретит свою пару, с желанием поставить ей метку бороться будет невозможно. Сам отец этого не ведал, только передавал слова своего деда. Глеб отнесся тогда к этой информации скептически, но в ту ночь он понял всю правдивость тех слов.
Она манила, сводила с ума. Каждая ее черточка, каждое движение врезалось в память и оставалось там. Перед ним был не ребенок, перед ним была женщина – его женщина, которую хотелось покорить, приручить, спрятать от всего мира и наслаждаться ею самому. Ни с кем, не делясь ее красотой, ее взглядами, улыбками. Чтобы говорила она только с ним, думала только о нем, и снился ей тоже - только он.
Глеб убеждал себя, что все это время держал ее взаперти здесь, в доме, только из-за опасности, которая ей грозит, а не потому, что не желал ею делиться. Не желал, чтобы чужие взгляды касались ее кожи, чтобы кто-то мысленно ее раздевал и подминал под себя. Он готов был убить даже за подобные мысли.
- А почему же еще.
- Потому что ты моя судьба, моя пара - единственная во всей вселенной. А это дороже каких-то восемнадцати тысяч, как ты думаешь? Или я все же переплатил?
- Ты с меня издеваешься?
Я не выдержала, выпрыгнула с постели, и как была в одном белье, так и подбежала к нему, ударяя кулаками в голую грудь.
- Может быть.
Он перехватил мои запястья своей рукой, поднимая их вверх, и прижимая к стене у меня над головой.
- Ты хочешь меня наказать за это?
Опять этот гортанный соблазнительный голос.
- Может быть.
Я подмигнула ему, но не успела больше ничего сказать. Мой рот был закрыт поцелуем.
Уважаемыечитателижду с нетерпениемвашихотзывов и лайков. Возможно, в текстевам чего-то не хватает – пишите.
Глава 19
Я сходила с ума от скуки и одиночества. Появление Золы по несколько часов на дню я ждала с нетерпением. Но она никогда не задерживалась, всегда спешила к мужу и доченьке.