- Наташа не надо. У меня еще работы на час. Я не могу себе позволить сорваться сейчас.
- Что не надо?
- Не надо меня хотеть.
Его голос сводил с ума. Что он мне говорит «не хотеть», а сам? Я слышала эти нотки хрипотцы, появляющиеся в его голосе только в моменты страсти.
Я думала, что после всего, что между нами было, разучилась краснеть от его слов, но щеки сейчас пылали. Не так далеко стоял Волес и я чувствовала себя пойманной на горячем. Хоть и знаю, что он не мог слышать слов Глеба, но все равно смущаюсь.
Не знаю, может я слишком выразительно смотрела в его сторону, или еще по какой причине, но через несколько секунд, он кивнул головой неизвестно кому и вышел, оставив меня в одиночестве.
- Это ты его отослал?
- Я. Ты хотела поговорить. О чем?
Уже собранный, деловой и голос звучал не у самого уха.
- Я хочу, чтобы Волес не ходил постоянно за мной следом.
- Это необходимость.
- Какая необходимость? Я в защищенном доме. Ты же сам говорил, что безопаснее места не найти.
- Говорил.
- Тогда что? Зачем он бегает по моим пятам? Если так уж боится вторжения, пусть станет у портала и сторожит его. Это ведь единственный путь, каким могут пробраться преступники.
- Пробраться – да, а тебя утащить – нет.
- Что значит меня утащить?
- Это долгий разговор. Вернемся к нему, когда я буду дома.
Хотелось крикнуть на него, а лучше стукнуть. Что за привычка постоянно меня пугать? Сказал бы все сразу, и я бы знала чего ожидать. А вот эти обрывки фраз, недосказанности, постоянно держат на взводе. И, ведь знаю, что жуть какой упертый, и никакими мольбами или угрозами не добьюсь интересующего меня ответа. Не стоит даже пытаться.
- Это все, что ты хотела сказать?
- Нет. Он мне мешает.
- И чем же?
- Своим присутствием. Пошел бы с Дорой пообщался.
- Ты решила заняться сватовством?
- А почему бы нет?
- Если ему приглянулась Дора, он сам проявит желание с ней поговорить. Да и жене Воласа это не совсем понравиться.
- Что? Он женат?
А почему собственно я решила, что нет? Видный мужчина – это меня он раздражает, а кого-то, может быть, очень даже привлекает.
- Извини, я не знала. И Зола, скорее всего тоже, если решила дочь с ним знакомить.
- Не стоит извиняться. Если мужчина желает и имеет возможность, может взять несколько жен. И не смотри такими перепуганными глазами, в вашем мире есть тоже подобные законы.
Я зависла на какое-то время. Не спорю, законы и обычаи такие есть, но я росла совсем в другой стране, и все это мне чуждо.
- Знаешь, ты как черт из табакерки, каждый раз что как скажешь… Ты не мог сразу это все мне рассказать – до того как меня похищать и притягивать в этот мир?
- Ты думаешь твое - «не согласна», сыграло бы большую роль.
- Не смей с меня насмехаться! Я не согласна быть второй женой!
- Ты второй уже и не будешь – ты первая.
Он говорил спокойно, уравновешенно я прям видела перед собой его серьезное лицо, со смеющимися глазами.
И что значит «первая»? Планируется вторая?
- Не перекручивай! Ты прекрасно понял, что я хотела сказать. Я никогда не буду делить… дом со второй женой.
Я хотела сказать не дом, но в последнюю минуту передумала – слишком много чести.
- Для второй жены строят другой дом.
- Не издевайся с меня. Тобой! Я не собираюсь ни с кем делиться тобой! Доволен?
- Более чем.
И все? Никаких уверений, что я любимая неповторимая и на веки единственная?
Так бы и стерла коготками его наглую улыбку. Ведь точно знаю, что улыбается сейчас, сидя где-то там, в своем кабинете. Довольно так улыбается, как кот, объевшийся сметаны.
Сжала несколько раз кулаки, со злостью врезаясь ноготками в собственные ладони, но говорить больше ничего не хотела. В эти минуты жалела, что у них нет самых настоящих дверей, которыми можно грохнуть со всей силы, так чтобы окна задрожали.
Глава 20
Зола с дочерью по-прежнему были на кухне. Ужин готов, стол сервирован, они же, тихонько переговариваясь, стояли у кухонного стола, где Зола только что нарезала салат. И зачем она его постоянно подает к столу? Ни я, ни Глеб почти не прикасаемся к этой тарелке. Обеденный стол был накрыт на пять персон. Это кого же они недосчитались? Грегора скорее всего.
Я уже сама была не рада своей затее со знакомством. С головы не выходили слова Глеба о жене Волеса. Жалко мне жены. Чувствую себя змеей разлучницей. Вот не поверю, что у них какие-то особенные женщины и спокойно относятся к сопернице. Да и судя по словам Глеба, о том, что жене Волеса это не понравиться – самые обычные у них женщины – ревнивые.
Глеб, как и обещал, прибыл через час. Он поздоровался со всеми, акцентируя внимание на Доре:
- Ты с каждым днем все хорошеешь и хорошеешь.
Мне подобного не говорил. Девушка действительно красива, как не обидно было это признавать, как говорят – против правды не попрешь.
Волес сразу после возвращения Глеба незаметно исчез. Но мой милый, глядя на троих женщин и себя одного, понял, что сильно проигрывает по количественному содержанию. Едва заметное движение пальцем к уху, взгляд в никуда – и, через несколько минут Волес вошел на кухню.
Он был мрачен - мне так показалось. Правда я его и радостным никогда не видела, а по внешнему виду ничего не скажешь – это же Волес. Но его недовольство можно сказать почувствовала. Мужчины переглянулись, едва уловимый поклон Волеса, блеск извинения в глазах Глеба и вместе пошли к столу.
Глеб сел во главе стола, я по привычке рядом. По другую сторону от него села Дора. Та самая застенчивая девочка, которая смущалась лишний раз взглянуть в глаза, сейчас можно сказать поспешила занять именно это место. Зола села около меня, не оставляя Волесу выбора. Мужчина без особого рвения сел за стол и сразу же взялся за приборы.
Что-то мне этот ужин все меньше и меньше нравился. Волес не проявлял никакого интереса к Доре. Это приносило мне невероятное облегчение. Не хотелось быть разлучницей.
А девушка преобразилась. Как гадкий утенок в одночасье вырос и стал лебедем. Правда она гадкой никогда и не была, но вот скованность и застенчивость просто исчезли. Передо мной сидела кокетка в прямом смысле этого слова. Щечки порозовевшие, глаза сверкают. А чего только стоят взгляды из-под ресниц, брошенные на мужчин? Вот этого у нее мне точно нужно поучиться.
Так, стоп! Глядела она так зазывающее не на мужчин, точнее не на обеих мужчин, а на одного. Моего. Я сжала сильнее нож в правой руке. Мне показалось, или метал действительно согнулся?
- Глеб, вы часто бываете в других мирах?
- Иногда бываю.
Он не отрывался от трапезы. Обычный ответ на заезженную фразу. Это что-то в виде разговоров о погоде – вроде и не молчим за столом, и разговор ни о чем.
- Расскажите, какие они – эти миры.
Мужчина оторвал взгляд от тарелки и посмотрел на Дору. Та смущенно опустила глазки, и засверкала смой прелестной улыбкой, которую я только видела.
- Разные.
Она улыбнулась шире, показывая ряд ровных жемчужных зубов, и опять взглянула на моего мужа. Этот взгляд. Так смотрит голодный щенок на косточку, в надежде ее получить. Склонила голову на бок, показывая ямочку на круглой щечке. Ох, как мне не понравились этот ее взгляд и улыбка! Да мне в ней сейчас ничего не нравилось.
- Расскажите о мире вашей жены.
Настырная девушка все никак не унималась.
- Я думаю, что Наташа лучше с этим справиться.
- Нет, я хотела бы услышать непредвзятое мнение стороннего наблюдателя, а не жителя, который уже заведомо любит место своего обитания.
У меня чуть челюсть не отвисла. Как красиво умеет разговаривать. Мне же на все вопросы давала односложные ответы.
Глеб какое-то время молчал, задумавшись, а потом все же ответил.