Глеб замолчал. Он по-прежнему смотрел в окно, и я не настаивала, чтобы он развернулся ко мне. Честно говоря, сейчас самой так было комфортнее.
- Попробуй немного открыться. Я не прошу впустить меня в себя, просто позволь себе меня слушать. Предстоящее мероприятие не будет сказочным, как ты себе представила. Это сборище высокопоставленных людей, которые хотят большего. Люди всегда хотят большего, чем уже имеют, а когда выше уже забраться просто некуда, пытаются всех остальных сбросить как можно ниже. Чтобы была как можно больше эта грань – грань, превозносящая их на несколько ступеней выше всех остальных. В этом мире простой наивной девочке выжить и сохранить свое достоинство очень сложно. А тебе нужно не просто выжить, ты должна занять определенное положение в этом обществе. Главенствующее положение.
- Как это?
Я снова не удержалась, чтобы не задать столь намозоливший мне уши вопрос.
Первая жена старшего стража занимает второе место в иерархической цепочке среди женщин, а поскольку правитель пока еще не сделал свой выбор, а его мать уже в преклонном возрасте, полномочия его будущей жены переходят к тебе.
Со всей этой фразы я услышала только первые два слова.
- Что значит первая жена? Ты хочешь еще раз жениться?
После этих слов Глеб развернулся и посмотрел на меня. В его зеленых глазах всего лишь на мгновение блеснуло непонимание. А после оно сменилось улыбкой.
Пелена ярости затмевала глаза, а в груди, будто кто-то воткнул нож и медленно его проворачивал – жгло огнем.
- Ты снова слышишь только то, что хочешь. Я тебе рассказываю правила – общие правила, существующие в этом мире. Не цепляйся за отдельные слова. У нас принято иметь несколько жен, но это не обязательное требование. Меня никто не заставит взять вторую жену.- Он помолчал какое-то время, и я даже успела вздохнуть с облегчением, а потом решил добавить – Если я сам не захочу.
После этих слов рванулась к нему с кулаками. Мои попытки хоть как-то навредить сопровождались громким раскатистым мужским смехом и моим усердным пыхтением. В итоге попытки остались только попытками, а после очередного поцелуя, во все части тела, к которым он только мог прикоснуться, я забыла, почему собственно собиралась ему навредить.
Стою, прижата к стене крепким мужским торсом, и все мысли с головы напрочь вылетели. Мы соприкасаемся лбами и смотрим друг на друга. Его губы, руки, запах, его крепкое тело и эта улыбка в глазах – это все что мне нужно для счастья. Чтобы всегда был рядом и смотрел на меня вот так – с каким-то внутренним удовольствием. В его взгляде видна примесь желания, улыбка, в которой кроется какая-то хитринка, что заметна в уголках прищура глаз. В его взгляде весь мой мир.
- Я не желаю идти на это мероприятие, и тебя отпускать на растерзание этих женщин не хочу, но выбора у нас нет. Отказывать правителю в знакомстве с моей женой, больше нет никакого разумного предлога. Ты должна научиться слушать меня телепатически. Многих правил и неписаных законов тебе не объяснить, а что-то может просто вылететь из головы. Но эти мелочи нужно знать, чтобы никто не смог тебя унизить или обидеть. Здесь нельзя схватить собеседницу за волосы и стукнуть несколько раз, показывая, как сильно ты на нее обижена. – Его губы растянулись в широкой улыбке.
Да за кого он меня принимает? Такое было только один раз и то еще в школе…
Ко мне только сейчас начал доходить смысл его фразы «я за тобой все время присматривал». Неужели он видел все мои промахи? Разбитые коленки, когда училась ездить на велосипеде, побеги из дому и ссоры с тетей, когда злилась на весь мир и несправедливую гибель родителей. Поцелуи с одноклассником в одиннадцатом классе тайком на переменах…
- Я буду твоим путеводителем, только откройся мне немножко, чтобы я мог подсказать в нужную минуту необходимую информацию.
Глеб больше не улыбался.
-Хорошо.
И я была тоже вполне серьезна. Еще не знаю, как это сделаю, но обязательно сделаю и точка.
Сборы заняли не так уж много времени. Через несколько минут Волесом были доставлены несколько коробок с моей одеждой и обувью. Я, не дожидаясь помощи Глеба, который спокойно доедал свой ужин, взяла объемные, но легкие предметы и понесла их в спальню. На туалетном столике стоял больной красный футляр. Скорее всего, украшение. Решила открыть его позже – когда оденусь.
Крутясь перед зеркалом в невесомом коралловом платье, пыталась рассмотреть себя со всех сторон. Оно окутывала мою фигуру как вторая кожа, но не выглядело вызывающим или слишком вульгарным. Все казалось прилично и даже в меру скромно. Вырез впереди не большой, полукруглый, слегка открывающий полушария груди. Рукава в три четверти, а спина соблазнительно открыта до талии, и не на сантиметр ниже – полуголые ягодицы не сверкали. Платье мягкими складками опускалось в пол. Удобные туфли в тон платью на высоченной шпильке оказались на удивление удобными и устойчивыми. Я даже прошлась с одного угла комнаты в другой для проверки. И знаете – не подвели.
С меня хватило одного раза броского макияжа, больше рисковать была не намерена. По словам Глеба, в этом обществе мне предстоит занять определенное положение, так что не стоит разрисовывать себя с былым усердием. Волосы решила распустить и слегка прикрыть открытую спину.
Согнулась над туалетным столиком перед раскрытой коробочкой с украшением. Я уже несколько минут на него смотрю, но так и не придумала, как же это одеть. Передо мной было что-то в виде ожерелья. Красновато-желтый метал блестел, переливаясь всеми оттенками этой цветовой гаммы. Все украшение было усыпано какими-то камнями. Я сразу подумала, что это рубины – темно красные камни в сверкающей огранке неизвестного мне метала на черной бархатной подстилке футляра, смотрелись просто великолепно. Но когда я прикоснулась к украшению, камни ожили. Ну не в прямом смысле – задергались и повыскакивали с украшения, просто слегка поменяли цвет – стали светлее.
Какое-то время любовалась этой красотой, но вопрос оставался открытым. Куда же его пристроить? Примеряла на грудь, как ожерелье – слишком длинно спускается к самому пупку. Попробовала приложить к талии в виде пояса. Но пояса не получилось – скорее дорогущий фартук, спускающийся до колен.
- Еще будут варианты?
Глеб стоял у стены и улыбался. Он облокотился спиной о стену, ноги перебросил одну на другую, а руки сложил на груди. Стильный темно синий костюм не мог скрыть совершенства его фигуры. Мой муж выглядел просто восхитительно. Слова «мой муж» больше не вызывали во мне неловкости или злости, они звучали так естественно и правильно, и разливались теплом во всем теле.
Я развернулась к нему в своем «фартуке» чувствуя при этом определенную тяжесть, и колебание звеньев метала. А может это кольчуга?
- Кольчуга?
Выдвинула я свою очередную догадку. Хоть уже и мерила украшение на грудь, и оно там смотрелось не очень, но может просто не знала истинного предназначения этой штуке?
- А-а.
Глеб покрутил головой в разные стороны и приподнял вверх левую бровь, намекая, что ждет моих очередных вариантов.
- Сдаюсь.
Приподняла шуточно руки вверх, так и оставаясь в специфическом фартуке.
Глеб подошел, отцепил на боку застежку и приподнял украшение, меняя его длинную и короткую часть местами. Мой «фартук» приятным холодком коснулся оголенной спины, полностью прикрывая ту часть, которую не прикрыло платье. Впереди оно выглядело как самое обычное ожерелье.
- Это что-то в виде обручального кольца по вашим традициям. Знак нашего союза. Его не носят каждый день, но на все светских мероприятиях ты должна быть в этом. Камни имеют способность поглощать и отображать любой цвет.
Глеб заканчивал свою речь у самого моего уха, касаясь губами волос. Я склонила голову в противоположную сторону, открывая ему больший доступ. Кожа покалывала в ожидании его поцелуев.
- Я так понимаю, волосы лучше приподнять.
- Правильно понимаешь.
Глеб коснулся языком ямочки у основания шеи и тут же прижался к этому месту страстным поцелуем.