- Почему ты на меня так смотришь?
Так, о сдержанности, кажется, кто-то временно забыл.
- Как «так»?
- Ну не знаю, как-то по-другому. Как на подопытного кролика.
Глеб улыбнулся шире, сверкая рядом белых зубов.
- Мне нравиться твоя реакция. Ты на все новое и необычное реагируешь достаточно ярко.
- Я же говорю «как на подопытного кролика».
Я эффектно надула губки и это как всегда не сработало. Он вообще не велся ни на какие женские уловки. И вот как таким мужчиной можно покрутить? Тетка мне когда-то говорила - «надутые губки и крокодильи слезы – главное женское оружие». И видя, как на это все в ее исполнении реагировал дядя, я верила в ее слова как в аксиому. Мой муж, как оказалось, был исключением из любых правил.
Глеб отпустил мою руку, до того держащую в своей ладони и обнял за талию. Другой рукой легонько щелкнул пальцами по носу, опустился на губы, слегка оттягивая нижнюю. Он не сводил с меня глаз.
- Ты, конечно, красиво дуешь эти милые губки, но зря ожидаешь от этого какого-то эффекта. Разве, что поцелуев. Я готов их целовать сутки напролет.
И он коснулся нежным поцелуем моих губ. Я, честно говоря, не этого ждала, но поцелуй меня вполне устроил.
С неба сыпал большими хлопьями белый снег, укрывая пушистым ковром все вокруг. Он ложился на наши плечи, волосы, касался холодными иголками лица, тут же тая и превращаясь в капельки воды, стекающие вниз. На фоне темного ночного неба белые снежинки казались призрачными бликами, появляющимися из неоткуда.
Не знаю, сколько мы бы так еще стояли, страстно целуясь на ночной улице под сыплющим снегом, если бы не проходящая рядом дородная дамочка:
- Нашли где лобызаться. Вам что дома времени не хватает?
Я в испуге дернулась, Глеб отстранился, с улыбкой глядя в мои глаза. Женщина пошла дальше, не удостоенная даже взглядом кого-то из нас. Она рассерженно что-то бормотала себе под нос, но мы не вслушивались, а просто улыбались и смотрели друг на друга.
- Пойдем, нам нужно поторопиться.
Проход открывался в темных сумерках, а закрывался глубокой ночью, и нам действительно нужно было поторопиться, если мы не планировали остаться здесь на целый год по меркам нашего мира. Весной здесь будет какой-то праздник, и переход снова откроется на одну ночь. Здесь пройдет всего лишь несколько месяцев – в мире Глеба целый год. Я бы, честно говоря, не отказалась остаться, но у Глеба были определенные обязанности, которые он не мог просто так бросить.
Когда я стала его мир называть «нашим»?
Открывая калитку и заходя во двор, чувствовала себя провинившимся подростком, который возвращается домой под утро. Закусила нервно губу и еще раз взглянула на Глеба. Он был чрезмерно серьезен. Пазухи носа раздувались, влавливая огромное количество запахов. У меня и самой голова кружилась от нескончаемого количества ароматов. С момента «уезда» из этого мира – я выразительно посмотрела на Глеба. Если он сейчас не читает мои мысли, то по выразительным глазам должен понять, насколько хорошо я помню, каким именно было мое отбытие из этого мира. Так вот, с того момента мое чувство обоняния заметно обострилось и теперь множество запахов, и не совсем приятных кружили голову.
Мы не предупреждали о своем приезде. Да и какие «мы»? Я, по сути, и приехала, чтобы познакомить родственников с будущим мужем. Для них будущим, а для меня уже самым настоящим. Глеб давно придумал историю с выездом со страны. О том, что мы не сможем сыграть свадьбу, он тоже сообщил. Чем меня совсем не обрадовал. У нас просто не было двух дней чтобы все устроить и отпраздновать это событие как я того хочу.
Глеб замедлил шаг, а потом и совсем остановился. Оглянулся на только что закрытую им же калитку, потом посмотрел на меня. Его серьезный, сосредоточенный взгляд отбил любое желание пошутить, по поводу его страха знакомиться с тещей. И хоть тетя как бы и не тещей ему является, но она у меня дама с перчиком, обо мне пеклась все это время с рвением истинной орлицы.
- Что?
Я тоже остановилась. Глеб никогда раньше не показывал передо мной своего страха - всегда спокойный, уравновешенный, уверенный в себе. Но сейчас в его глазах был страх, не за себя – он боялся за меня.
Трое его стражей остались в квартале от суда. Я сама на этом настояла. Не хотелось привлекать внимание соседей. У нас квартал тихий, все друг друга знают. Я и так шла с незнакомым мужчиной, которых раньше никогда в дом не приводила. Взглянув только на его массивное телосложение, уже посчитают бандитом, не стоило давать еще больше пищи для сплетен соседям.
- Какое у вас отопление?
- Печное. А что?
Я взглянула вверх на дымоход, с которого вилась тонкая струйка белого дыма. Глеб проследил мой взгляд.
- Ничего.
Мой ответ его успокоил. Легкости, с которой мы сюда шли, больше не было, он был по-прежнему внимателен и сосредоточен. Сама вдохнула воздух глубже, пытаясь разобрать в этой какофонии разнообразных оттенков ароматов тот, что так насторожил Глеба. Знать бы, еще к чему принюхиваться.
Глеб устремился вперед. Не далеко, всего лишь несколько шагов, но мне это не нравилось. И не потому, что обо мне забыли и оставили сзади. Его что-то настораживало, он чувствовал опасность, и это волнение передалось мне.
- Дай ключ.
Я машинально порылась в сумочке, выискивая нужный предмет. Но протягивая нужную вещицу, вспомнила, как всегда вовремя:
- Там, скорее всего, не заперто.
Тетя никогда не запирала дверь, пока вся семья не была в сборе. И только когда ложились спать, а я так и не возвращалась домой, замочный щелчок перекручивался два раза. Не важно, была я на учебе в другом городе, или предупреждала, что останусь ночевать у подружки, меня всегда ждали домой. Особенно в праздники. Сразу просили, уговаривали приезжать чаще, а потом просто стали оставлять не запертую дверь – на всякий случай. Семья большая – в доме всегда кто-то был, поэтому воров не страшились.
Глеб мягко нажал и потянул на себя ручку. Она послушалась, и дверь бесшумно открылась.
- Беги!
В нос ударил запах гари с примесью серы. Странно, никогда раньше не знала, как пахнет сера, а вот услышала и сразу поняла, что это. Я еще принюхивалась к непонятному запаху, а Глеб уже разворачивал и подталкивал меня к калитке.
- Беги, быстро! В квартале от сюда ждет стража. Я его задержу.
Кого?
Но задать свой вопрос я не успела. От толчка в спину я пробежала несколько метров, останавливаясь среди двора. К калитке было рукой подать, но я не спешила выполнять приказ. Оглянулась, пытаясь понять, что происходит.
В распахнутом проеме двери увидела его – мужчину с горящим взглядом. В темном пространстве коридора был отчетливо виден его силуэт с горящими глазами. Усилившееся зрение позволило более четко разглядеть его внешность. Мужчина с красивым лицом и бездушным взглядом. Он смотрел на меня, не отрывая взгляда, и я точно так же не могла отвести глаз. В голове эхом звучали непрерывные приказы Глеба немедленно бежать, но шок от испуга сковал тисками мои конечности.
Мужчина сделал шаг, потом другой, на третьем он уже бежал в мою сторону. Глеб ударом кулака остановил его, забрасывая назад в пространство дома. Демон просунулся на ногах около пяти метров, так и не упав на пол. С меня спала пелена оцепенения, развернувшись, в несколько шагов преодолела оставшееся расстояние до калитки. В голове вертелась только одна мысль - «Глебу нужна помощь, скорей бы добраться до стражей».
Открыв задвижку, потянула калитку на себя, взглянув назад, оценивая возможный исход поединка, еще не до конца повернув голову, шагнула в открывшееся пространство калитки. И… На кого-то налетела. Сразу почувствовала мгновенное облегчение. Даже вопроса не возникло, кто бы это мог быть. Конечно же, кто-то из стражей.
- Помоги ему! Быстро, пожалуйста, помоги!
Схватившись за лацканы пиджака, я шарпала его, не волнуясь о том, что могу просто порвать ткань. Я не смотрела в лицо спасителю. Неважно кто это – любой из стражей тут же рванется на помощь.