Но Оксану его слова ничуть не испугали.
— Я тебя сейчас так пойму — до конца жизни жалеть будешь, козел! — заорала она еще громче. И, повернувшись к водителю черного «БМВ», крикнула: — Миша! Звони в офис, пусть немедленно охрану присылают на Новый Арбат! Пять человек, с автоматами!
Если бы это сказала Таня, над ней бы просто посмеялись. Но дама в «БМВ», да еще и с водителем, вызывала уважение.
— Слюший, извини, ладно, — сказал самый резвый. — Мы пошли, да. Нэ надо охрана.
Они зашагали к Арбатской площади.
— Ку-да?! — не успокоилась Оксана. — Стоять, козлы! Мы еще не кончили разговор!
Герои-любовники перешли с шага на мелкую рысь, стремительно удаляясь от места происшествия. Таня с удивлением отметила, что ни одного милиционера не оказалось поблизости. Наверное, у них пересмена была.
— Спасибо, Ксана, — сказала она. — Три года не виделись, а ты такая важная стала… Неужто и вправду пять автоматчиков приехали бы?
— Да, жди! — сказала Оксана. — Бахов и одного-то зажмется посылать. Но эти говнюки боятся тех, кто ведет себя уверенно. Я это давно просекла. Да хрен с ними! Ну, здравствуй, Танюша! Сколько лет сколько зим!
— Здравствуй, Ксана, — с улыбкой сказала Таня.
Они обнялись, поцеловались.
— Я собиралась тебе позвонить, да все некогда было, то одно, то другое… Слушай, как хорошо, что мы встретились! Помнишь, как гуляли тут, когда студентками были? Ой, я прямо-таки балдею от воспоминаний, больше не могу тут стоять. Здорово, Танька, что встретила тебя, просто здорово!
— Конечно, Ксюша, — с улыбкой сказала Таня.
— Пойдем в кафе, возьмем мороженое с коньяком, поболтаем.
— Может, просто погуляем? — предложила Таня.
— Что за глупости? — возмутилась Оксана. — Танька! Видишь, какая у меня машина?
— Очень красивая…
— Я угощаю, идем, никаких ля-ля и слушать не желаю. Ты моя самая дорогая подруга. В отличие от этих придурков я тебе точно могу предложить все, что пожелаешь. От мороженого до шашлыков. Понятно?
— Нет, спасибо, я не голодна… только мороженое, — не очень уверенно сказала Таня.
Оксана взяла ее под руку, повела к летнему кафе. Блестящая черная иномарка послушно ехала вдоль тротуара в ту же сторону.
Подруги сели на белые пластиковые стулья за такой же столик, Оксана заказала мороженое с коньяком. Не успели сказать традиционное «Ну как ты?», услужливый официант с улыбкой и поклоном поставил перед ними стальные плошки с розовым мороженым, политым коньяком. Солнце по-прежнему ярко светило в небе, и Новый Арбат был так же красив и беззаботен, однако Таня чувствовала себя неуютно. Казалось, что люди за столиками, да и те, кто мимо проходил, все еще смотрят на нее с плохо скрываемым любопытством.
— Лучше б мы где-нибудь в другом месте… — сказала она. — А то как будто голая сижу туг…
— Не бойся, они не вернутся, — авторитетно заявила Оксана. Понюхала мороженое и громко крикнула: — Официант! Официант! А ну-ка иди сюда, дорогой!
Официант вернулся, вопросительно уставился на Оксану.
— Что-нибудь еще хотите?
— Ты какой гадостью полил мороженое? — властно спросила она.
— Коньяком, как и заказывали.
— Пусть будет с двойным коньяком, но принеси бутылку и второй раз полей при мне. Ну чего уставился, давай работай!
— Перестань, Ксана, — робко запротестовала Таня. — Какая разница, чем полили мороженое? Зачем же скандалить?
— При «совках» дурили как хотели, но теперь этот номер со мной не пройдет. Сиропом небось полил и думает, не замечу!
Таня понюхала свое мороженое — вроде бы пахло ванилином и коньяком. Официант принес початую бутылку молдавского коньяка «Белый аист», дал понюхать Оксане, потом ловко полил оба мороженых, замер, ожидая дальнейших указаний.
— Иди работай, — махнула рукой Оксана. — Ну рассказывай, Танька, что у тебя хорошего? Как вообще живешь-можешь?
— Да потихоньку, — пожала плечами Таня, осторожно пробуя мороженое. — В общем, все по-старому.
— Замуж не вышла?
— Пока нет.
— А Зинаида Ивановна все там же, в министерстве трудится?
— На пенсию вышла, но работает. В школе преподает русский и литературу. А я сейчас в библиотеке…
— И много платят?
— Недавно повысили, теперь почти две тысячи в месяц получается. Квартплата, правда, тоже поднялась, но как-то умудряемся жить, мамина пенсия и зарплата, моя… Так, потихоньку.
— Две тысячи… рублей, что ли?
— А ты думала чего?
Оксана закатила глаза, изображая высшую степень изумления. Потом качнула головой, наклонилась к Тане: