Пишу Яну сообщение: «Жду в нашем кафе», — мы вчера договорились, что я не пойду домой, сразу после экзамена мы поедем в особняк, в гости к Эдуарду Викторовичу.
Захожу в любимое кафе, занимаю «наш» столик, он оказался свободным. Заказываю чашечку кофе.
В кармашке сумки вибрирует телефон. Открываю экран.
«Ты быстро».
«Зашла в первой пятерке?»
«Что получила?» — приходят сообщения одно за другим.
«Отлично», — отправляю Яну.
«Не сомневался. Ты умница».
«Освобожусь минут через двадцать».
«Жду».
Официант приносит мне кофе. Сделав глоток, смотрю в окно, но вместо картины за окном вижу тот день, когда я решила дать Самсонову шанс и не пожалела об этом…
…
— Я за пиццей, — кричу Раяне и спешу в кафе за заказом.
Через пять минут вхожу в кафе. Сразу к стойке заказов. Вздрагиваю, когда кто-то хватает меня за руку.
— Только не говори, что ты пришла устраиваться сюда на работу, — с претензией смотрит Самсонов.
— Я за пиццей, — пытаюсь выдернуть руку из захвата.
— Пицца подождет, — тянет за собой. Упираться не выходит, моих сил недостаточно, чтобы ему противостоять. Затаскивает меня в мужскую уборную и закрывает дверь.
— Самсонов, ты с ума сошел? Или ты опять пьян? — оглядывая стерильно чистое просторное помещение. Самсонов, прислонившись к закрытой двери, преграждает мне выход.
— Я не пьян. Ты не хочешь меня слушать, может, хоть это заставит тебя поверить, — достает телефон, что-то включает и протягивает мне.
Несколько минут мы спорим, но потом я соглашаюсь посмотреть запись. Она короткая, звука нет. Ян действительно не соблазнял мою маму. Она едва на ногах держится, улыбка пьяная. Самсонов, опустив бутылку, отталкивает ее руки и что-то зло выговаривает, лицо искажено брезгливостью. Я не удивлена. Еще до просмотра записи я была готова поверить Яну.
— Я бы никогда не тронул твою мать, — говорил Самсонов, забирая у меня телефон и убирая его в задний карман брюк. — Я не трахал ни одну телку после того, как признался себе, что мне нужна только ты, — берет в ладони мое лицо. — Но ты можешь опять мне не поверить, — в его глазах вижу боль. — Я готов ломать свой характер, но и ты учись мне доверять, — яростно выдавливает из себя.
Мне нечего сказать. Я всегда чувствовала Самсонова, но то, что я чувствую сейчас, причиняет мне боль. Недостаточно любить, нужно еще слышать друг друга, уважать, понимать…
— Подумай о том, что я сказал, — касается губами моих губ, но не углубляет поцелуй. Отходит, открывает дверь. Пропускает меня вперед. Он остается в кафе, а я возвращаюсь в общежитие. Забыв, зачем приходила в кафе, я иду и думаю о том, что мне сказал Ян. Меня отвлекает гудок клаксона.
— Ты забыла, — Ян выходит из машины и передает мне коробку. — Подвезти?
— Нет, спасибо. Тут пройти сто метров, — Ян садится и уезжает.
В тот вечер я много думала о нас. Мы заслужили попробовать еще раз…
В кафе вваливается стайка студенток. Шумя, они занимают соседний столик. Допивая кофе, включаю телефон, чтобы посмотреть время. В это время приходит сообщение от Яна:
«Еду».
Захожу в раздел «статус», который горит зеленым, что означает, что кто-то из моих контактов добавил что-то новое.
Мама…
Еще не открыв, закатываю глаза. Лето только началось, а она уже на отдыхе. Хотя она только и делает, что отдыхает. Эдуард Викторович купил ей квартиру и машину, чтобы она подписала документы на развод. Было много слез, угроз, обид. Мама помотала нервы всем. Посоветовавшись с адвокатами, она поняла, что отступные, квартира в Москве и машина — лучше, чем остаться ни с чем. Получив приличное содержание после развода, она праздно проживает жизнь. Напиваясь, пишет мне всякие гадости, которые я тут же удаляю, чтобы Ян не увидел. Он предупредил маму, что лишит ее материальной поддержки, если она будет доставать меня. Он платит ей за то, чтобы она держалась от нас подальше. Это больше, чем он мог бы сделать для нее. Все равно никогда не будет благодарна.
Ян останавливается возле кафе, я, оставив деньги и чаевые за кофе, спешу к нему. Прощаюсь с работниками, которые улыбаются мне, как родной. Сев в машину, тут же получаю страстный поцелуй.
— Поехали? — спрашивает Ян, слизывая вкус поцелуя со своих губ.
— Поехали…
По дороге звонит организатор гонок. Ян достаточно грубо разговаривает с ним.
— Я ведь сказал: больше не участвую. Да похер мне, какие там деньги. На меня не рассчитывай, я завязал окончательно, и не надо меня уговаривать, — с наездом. — Пока, — сбрасывает звонок, бросает телефон на приборную панель. Берет меня за руку, переплетает наши пальцы.