— И что же они вам так навредили, что вы их не любите?
— Охальники, не люди. Бабам юбки позадирали, уехали, а нам деток качай. Попробуй, прокорми дитя, когда работы нет, напротив моя родня Клавдия, родила себе сыночка от прохвоста одного, он ей клялся и божился, что неженатый. Сын родился, а отец испарился, почти тридцать лет прошло, а он так и не появился ни разу.
Гости затаили дыхание.
— А что же, Клавдия до сих пор ждет его?
— Еще чего? Прохвост, он и есть прохвост. Сыночку исполнилось три года и она вышла замуж за местного участкового. То браковала, пока в девках была, а тут выскочила, ничего не объясняя.
— И где же сейчас она сама?
— Дома сидит, хозяйство ведет.
— А сын?
— Сын тоже в милиции работает, закончил милицейскую школу. А чего это ты заинтересовался Клавдией и ее сыном?
— Я просто, нужно же в Мценске, пожить несколько дней, собираемся узнать кого-то из людей?
— Что ж, правильно. Они мне не чужие люди, Клавдия брата моего дочка.
— Как вас зовут, хозяюшка?
— Вера Пименовна. Вы что ж нашли уже, где остановиться?
— Пока нет, вас первую увидели. В гостинице, как вы думаете, места свободные есть?
— А зачем вам гостиница? У меня в горницах прохладно. Много с вас не возьму. Накормлю, напою, а мне все достаток какой будет.
— Конечно, конечно, — обрадовались приезжие. — Здесь магазины близко?
— Здесь все растянуто на километры. Строили раньше в длину город наш. Да вы же на машине. А что вы хотите купить? Зелень, овощи и фрукты у меня свои. Деньги туда зря не возите. А другие продукты, пожалуйста. Вы что же все уезжаете?
— Нет, Вера Пименовна. Съездит Миша, а мы с Петровичем отдохнем пока.
Григорий вышел за ворота и дал указания насчет покупок. У Миши было на расходы десять тысяч рублей. Он подмигнул детоискателю и тихонько сказал:
— Может сегодня с сыном познакомишься?
— Все может быть, — рассеянно ответил Григорий.
Миша уехал и вскоре привез пару коробок продуктов и отдельно выпивку.
— Вы что пьяницы? — нахмурилась хозяйка.
— Боже упаси! Мы сегодня вечером собираемся пригласить в гости ваших родственников и поговорить, посидеть.
— Ладно, — успокоилась строгая старуха. — Я предупрежу Клавдию, чтобы вечером были у нас. А сейчас кто из вас будет помогать мне?
Все трое согласились оказывать помощь. Но старуха выбрала почему-то Петровича. Она дала ему в руки нож и заставила разделывать мясо на шашлыки, — так пожелали ее гости.
— Куда такую прорву накупил? Не приесть будет. Вы что месяц жить тут собираетесь?
— Это видно будет.
— Ну-ну, — сказала она подозрительно, глядя на помощника. — Выкладывай, с чем приехали, по какому поводу, почему именно к нам?
— Вы же сами сказали, хата с краю, всегда заезжие были. А зашли мы спросить, куда ехать?
— Ладно, — успокоилась бабушка. — У меня родственники милиционеры, живо к порядку призовут.
Заготовка вечерних блюд закончилась не скоро. Мясо на шашлыки было готово. Салаты, нарезанные языки, ветчина, колбасы призывали к столу. Все ожидали прихода гостей. Строгая бабуля поспешила открыть ворота на стук. Мелодичный певучий голос принадлежал женщине, полноватой, но вполне привлекательной, с косой вокруг головы, смешливыми глазами, ногами в туфлях с носочками, юбке и свободного покроя блузе, розового цвета, подчеркивающего ее белую кожу. Слегка подкрашенные брови, изогнутые, придавали выражению лица удивительную прелесть. Она посмотрела на Мишу, подала ему руку, сказала:
— Клавдия.
Затем подошла к Петровичу и тоже назвала свое имя, пожав ему руку.
Возле Григория остановилась, чуть затормозила подачу руки и, вглядываясь в его лицо, спросила:
— Мне кажется ваше лицо знакомым, мы встречались когда-нибудь? Как вы думаете?
Григорий Сергеевич оробел и непослушный язык выдавил нелепость:
— Может в другой жизни?
— Может быть, — согласилась она, и нельзя было понять, узнала она его или нет.
Следом вошли отец, сын и внук. Муж у Клавдии подтянутый, с седыми висками, серьезный человек назвал свое имя всем сразу:
— Андрей.
— Григорий, — назвал себя сын Клавдии.
— Сергей, — произнес серьезно внук.
— Григорий, Григорий, — произносил про себя горе-отец. Моим именем назвала.
Гости сидели за столом, Андрей хлопотал с шашлыками у мангала во дворе с Мишей, а несчастный искатель приключений не мог говорить. Как будто подавился чем-то и еле выдавливал из себя слова. Разговор поддерживал молодой Григорий и Петрович.