— Почему вы нарушили закон и не отнесли найденыша в милицию?
— А чтобы они там с ним делали? Совсем крохотный ребенок. У меня ему было лучше, чем в детдоме, если бы он попал туда.
— Значит вы говорите, — спросил адвокат Ляли, — что нашли его на крыльце вашего дома. А может быть вы взяли ребенка на вокзале?
— Мне не нужено было на вокзал, я там не бываю. Кроме того, я спешила на практику. Было 7 часов утра.
— А вы подумали, как мать переживает об утерянном ребенке?
— О брошенном, вы хотите сказать?
После долгих препираний и вопросов пригласили отчима.
— Сколько времени нужно, чтобы сходить на вокзал и обратно?
— Двадцать минут.
— Сколько отсутствовала ответчица, пока не пришла с ребенком?
— Не более двух минут. Я чай не успел себе налить, только в кухню зашел и взял чайник в руки.
— Вы ее выгнали?
— Да. Сказал, чтобы убиралась, подкидышей мне не надо.
— И она сразу ушла?
— Да. И больше мы с ней не виделись все 10 лет.
— Из-за девочки?
— Да. Я знал от людей, что живут они нормально, девочка растет, Анна работает. Но мы друг друга больше не видели.
Выступил адвокат. Он просил вернуть девочку матери, так как та очень переживает утерю ребенка, в связи со сложившимися обстоятельствами. Он много что говорил этот адвокат, плохо об Анне, которая не попыталась искать родных девочки, а растила ее сама без отца. Здесь даже отец — потерпевшая сторона. Он не бросал никого, а ребенка лишился.
Ляле дали слово.
— Я вас прошу, я вас умоляю, верните мне мою девочку. Я не могу жить без нее. Она в деревне, учится далеко в районе, а у нее есть все условия учиться в Москве.
И еще много говорила эта дама, прижимая платочек к сухим глазам.
— Я выплакала все слезы.
— Ясно. Давайте спросим девочку. Она уже может решать с кем ей жить дальше.
Аленка вошла в зал, осмотрела всех присутствующих. Увидела Лялю с Нонной, но промолчала. Судья ее спросил:
— Назови свою фамилию, имя, отчество.
— Железнова Алена Федоровна.
— Сколько тебе лет?
— Десять.
— Где учишься?
— Здесь в районе.
— Домой ездишь в село?
— На выходные.
— Тебе нравится ездить туда, сюда?
— Да.
— Алена ты должна решить с кем будешь жить дальше? Посмотри внимательно, кого ты знаешь из сидящих в зале?
— Маму, папу, Аллу, Нину Сергеевну.
— Что за Алла и Нина Сергеевна?
Вон красивая тетя, говорит, что она моя мама. А Нина Сергеевна, вроде моя бабушка.
— Алена, ты ничего с именами не путаешь?
— Нет, они так мне назвались.
— Так с кем бы ты хотела жить?
— С мамой и папой.
— Которой мамой?
— Анной.
— Она тебе родная мама?
— Конечно.
— А Лилия?
— Она не взаправдашняя мама, в Москве я из-за нее в детдом сдалась, и меня оттуда привезли домой в село.
— Твоя мама Лиля очень хочет, чтобы ты вернулась к ней.
— Никогда. Я не люблю обманщиков. Они даже имена свои наврали.
— Ты окончательно все решила.
— Да. Мне немного жалко Лялю, ее надо воспитывать.
— Ты хочешь это сделать сама?
— Нет. У нее есть мама.
Исход суда стал ясен. Адвокат говорил Нонне Сергеевне о кассационной жалобе, но та, не слушая его, вместе с дочерью удалилась из суда.
Анна сияла от счастья. Да и Аленка прыгала как козленок вокруг нее.
Вечером дома было решено, что Анна увольняется и они через неделю уезжают жить в Москву.
Сидор Никитович передавал свое хозяйство Сане. Приставили к пчелам Степана, который тоже раньше занимался этим делом и теперь согласился с предложением стать пчеловодом на зарплате.
Саня пришел к Алексею и сказал:
— Прошу вас, Алексей Николаевич, помогите узаконить наши отношения с девушками. Мы с Денисом решили обзавестись семьями. Но ему в ЗАГС трудно поехать, если бы уговорить привезти сотрудника сюда.
— Конечно я постараюсь вам помочь. Решайте на какое число и дайте мне ваши паспорта, попробую сделать вас счастливыми.
Решили провести мероприятие бракосочетания в субботу днем. В Воскресенье Алексей с семьей должен был выехать в Москву.
Договорился он быстро и подумал о том, что на свете не перевелись добрые люди. Он рассказал всё про Дениса и сотрудники ЗАГСа пообещали привезти с собой депутата, чтобы поторжественнее прозвучало вступление в брак. Давно уже деревня не видела подряд столько праздников. Тут уже Григорий и Петрович, не говоря о своих миллионах, выдали молодежи по тысяче долларов. Это никак не могло быть подозрительным, сумма невеликая.