— А откуда вы вообще узнали обо мне?
— Из передачи по телевидению. Вчера вечером диктор сказал, что в нашем городе объявился богатый спонсор. Он получил огромное наследство и теперь беднякам будет легче жить.
— А кто его просил говорить об этом?
— Вы же не в лесу живете, — подскочила дама-воробей. — Вот на столе водка и сало. Пьете, а о других не заботитесь.
— Я теперь что, должен раздать свои деньги кому попадя?
— Не кому попадя, а бедным.
— Кто их бедными сделал? Родное государство? Без работы оставило? Или я виноват в приплоде многосемейных? Нет, дорогие, увольте меня от благотворительности.
— Насколько я знаю, государство помогает этой категории людей через вашу социальную защиту.
— А вы, господин, не считайте государственных денег, научитесь сначала распорядиться вашими.
— Дамочки, а не пошли бы вы куда подальше?
— Что?! — завопила взъерошенная. — Я буду жаловаться, вы меня оскорбили!
— Странно, — рассердился Петрович, — сижу у себя дома, никому не мешаю, разбираю жалобу с другом, а тут являются какие-то тетки и начинают вымогать деньги.
— Это мы тетки?
«Дятел», вскинув свой острый носик, пошла на Григория тараном. «Воробей, приподняв сумку, опустила ее на голову Петровича. Тот, долго не раздумывая, открыл дверь, дотащил упирающуюся взъерошенную гостью к проему и слегка поддал ногой. Она распласталась на лестнице. Следом, таким же макаром, вылетела и ее спутница. Очки свалились и она, шаря вокруг себя, сидела и вопила:
— Хулиганы, злодеи! Милиция!
В глазках всех дверей появились любопытные, но вступаться за «девиц», оскорбленных приземлением на заднее место, не желали. Поорав для проформы минуту-другую, дамы поднялись и, поддерживая друг друга, покатили по лестнице вниз.
Новоиспеченный миллионер-капиталист и его друг сидели снова за столом и попивали прохладную водочку.
— Как ты думаешь, Петрович, еще кто-нибудь придет к нам?
— Думаю, да. Этого чертова журналиста нужно найти и в харю дать, чтобы не прославлял на всю страну. Еще, чего доброго, кто похуже явится, долю требовать.
Не успели друзья допить свою злосчастную бутылочку, как новый звонок раздался в двери.
— Не пойду, — шепотом сказал Григорий. — Ну их к ляду.
— Откройте, — раздался зычный голос. — Милиция.
— «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день», — шлепнул себя по лбу Костя.
— Нас с тобой нет дома, понятно?
— Не очень, куда мы делись?
— Айда через балкон к соседу Сергеичу.
Оба друга вышли на балкон. Перегородка между двумя квартирами была символической, так как в былые времена соседям приходилось присматривать за квартирой Григория, всегда находящегося в разъездах. Они проникли в квартиру без осложнений. Дома оказался шестилетний внук соседей Колька. Он не удивился их появлению, только спросил:
— Вы что, Карлсосы стали?
— Карлсосы, Карслосы, Колька. Ты тише, я потом тебе куплю большую конфету.
— Когда? — ухватив его за штаны, — потребовал ответа мальчишка.
— Скоро. Как только выберемся отсюда.
Мальчик понял, что они не могут выбраться, так как закрыта дверь. Подбежав к замку, открыл его и распахнул двери.
— Идите, я открыл дверь.
Друзья онемели. А в дверь уже заглядывал участковый инспектор с планшеткой в руках, Григорий видел его пару раз, когда бывал дома наездами, а за ним маячили две мымры, только что отправленные друзьями на лестницу.
— Здравствуйте, — поприветствовал друзей участковый. — Вы что это скандалы учиняете, граждане, проживающие в моем квартале?
— Какие скандалы? — удивился Григорий Сергеевич. — С кем?
— С нами! Они просто вышвырнули нас на лестницу!
— А в чем они выражаются, гражданочка? — вежливо спросил участковый даму с побитой задницей.
— В компенсации морального вреда нам обеим, причиненного при исполнении служебных обязанностей.
— Служебных? — удивился Петрович. — А ну, покажите-ка ваши документы!
— Да, — повторил представитель закона. — Дайте-ка ваши бумаги, позволяющие войти в чужую квартиру.
— Мы активистки! У нас нравственные обязательства перед незащищенной категорией населения, — сбавив тон, неуверенно прощебетала взъерошенная.
— Эти две мымры, товарищ участковый, явились требовать у нас деньги.
— На что?
— На благотворительность.
— Значит мошенничеством занимаетесь? — грозно сказал участковый. Статья 159 Уголовного Кодекса.
— Мы не для себя, — оправдывались просительницы.
— Они еще и рукоприкладством занялись, — пожаловался Петрович.