— Пройдемте в отделение, — строго сказал участковый, — составим протокол и возможно, что вы, гражданочки, будете задержаны.
— Нет, — завопили желающие облагодетельствовать всех бедных, представительницы «социальной защиты» населения. — Мы больше не будем. Все нормально, у нас нет претензий.
— То-то, — сказал довольный участковый, усмиривший бунт во вверенном ему доме. — Раз так, уходите и больше такого не допускайте.
Поверженные воительницы спустились вниз, а потерпевшие «благодетели» пригласили старшего лейтенанта, у которого кончалось время дежурства, к себе. Вскоре они перешли на «ты», заспивали про «дивчину молодэньку» и обсудили все мировые новости.
— Ты, Григорий Сергеевич, и вправду получил наследство? — спросил его, икая, лейтенант Миша.
— Вправду, чтоб мне лопнуть, вправду, — пьяно качнул головой Григорий.
— Теперь держись. От тебя не отстанут. Еще и мафия, чего доброго, привяжется.
— А мы наймем телохранителя, — промычал Костя, лежа носом в тарелке с хлебом.
— Берите меня. Сколько жалованья положите?
— Жалованья. Думаю, тыщ двадцать.
— В год?
— В месяц. И харчи, транспорт, жилье.
— Я живу в коммуналке. Холостой. Хочу работать с вами. Заявление писать?
— Какое? — спросил его работодатель.
— О приеме на работу.
— А кому заявление?
— Тебе, Костя.
— Ошибся, малость, Мишенька, я — друг, а он — буржуй.
— Буржуй — это хорошо. Отбиваться будем. Вот сейчас поспим и начнем действовать по плану, как нам с вами держать оборону.
— От кого?
— От желающих финансовых вливаний. У вас взять, себе положить.
— А если я не дам?
— Сами взять могут.
— Это как же?
— Путем утюга, удавки, пистолета, — он изобразил руками в воздухе названные предметы.
— Почему? Деньги мои? — глупо вытаращился на него Григорий, с трудом фокусируя взгляд.
— Многие думают по-другому.
— Права… не имеют!
— А они без прав приобретают то, что им захочется.
Друзья повесили бы носы от такой информации, но они у них находились в лежачем состоянии в тарелках с объедками. Петрович объяснялся с невидимым противником и даже шевелил ногами под столом, битва принимала сидячее положение. Ему в ответ дернулась нога Григория, но получила нокаут от Миши, который еще что-то соображал. Он крикнул в супницу:
— Граждане, тише! Граждане не прекословьте! Граждане, соблюдайте порядок!
Два гражданина, бывших под его защитой, начали дружно посапывать и посвистывать носами. Вскоре и сам, блюститель порядка, мирно храпел вместе с охраняемыми им гражданами.
В это время оскорбленные особы с распухшими от падения задами прибыли в домоуправление и, подумав немного, на старом конторском компьютере быстро настучали плакатик такого содержания:
«Тот, кто имеет большую семью и не может ее прокормить, одинокие пенсионеры, бездомные дети и бомжи, могут смело рассчитывать на помощь доброго миллионера, получившего несметные богатства от заграничных родственников и не понимающих как правильно их потратить. Все, кто подходит под эту категорию сможет бескорыстно получить круглую сумму пособия по безработице. Обращаться по адресу: ул. Энергетиков, дом 5, квартира 12. К Телегину Григорию Сергеевичу. На прием можно записаться по телефону 5-17-77».
Потом написали еще одно объявление:
«ВНИМАНИЕ: все, кто вложил деньги в МММ, должен получить их по этому же адресу. Ответственный за выплаты долга Телегин Григорий Сергеевич».
Очаровательницы развесили свои объявления на видном месте и убежали за угол, полюбоваться на вновь открытое предприятие. Сначала один, потом, два, мало-помалу подходили желающие прочесть, что там написано…. Вглядевшись еще раз повнимательнее, они тут же принимали стойку на месте, потом, потоптавшись, видимо соображая в какую сторону бежать, срывались и летели, со скоростью автомобиля. Видимо, едва ли не каждый прочитавший считал себя если не обманутым вкладчиком МММ, то уж малоимущим точно.
Через час вся улица Энергетиков и прилегающие к ней, были запружены странными соревнованиями: неслись женщины молодые и старые, мужички, обгоняя их, показывали им нос. Воющие «спортсмены» запрудили улицы так, что остановилось движение транспорта. Водители, не понимая в чем дело, гудели на разные голоса. «Скорая» остановилась вместе со всем транспортом и врачи принимали роды прямо на улице. Проехать было невозможно.
Самые первые прорвались в подъезд и стояли у закрытой двери. Хорошо, что дверь открывалась наружу. У подъезда стоял столик, и два человека с красными повязками записывали очередников в тетрадку. Там уже была 2009 очередь, остальные не могли протолкнуться к ним. Какая-то толстая баба, в косынке и куртке из непонятного цвета и качества ткани орала: