И действительно вскоре послышался рокот трактора, а за ним показался он сам. Миша замахал руками трактористу и тот, словно зная о них, быстро подкатил через мосток к застрявшей машине.
— Три сотни.
— А не жирно будет?
— Счастливо оставаться, — крикнул мужичок и задним ходом попытался удалиться.
Все трое отчаянно замахали руками. Вскоре торг состоялся и деловитый тракторист вытащил несчастную машину на асфальт. Так же эффектно как и приехал, укатил обратно.
— Ее теперь отмывать надо.
— Воды сколько угодно.
Миша взялся за ведро и тряпку. Два друга сидели в машине.
— Как быстро деньги портят человека, — проворчал Петрович и присоединился к Мише.
Григорий надулся и думал о неблагодарности человеческого рода, если его, благодетеля хотели заставить мыть машину. Но потом поразмыслил, что Петрович может и бросить его команду за такое, вышел к ним и взял тряпку из рук у Миши. Тот, не сопротивляясь, отдал ее, а сам пошел зачерпнуть воды из канавы, наполненной дождем.
Вскоре вымытая машина, с чистыми боками, перекочевала на несколько метров вперед и снова принялись очищать от глины и драить ее колеса.
Дорога была хорошо асфальтированной, пейзаж сменился непроходимыми курчавыми верхушками деревьев. Кое-где группами возникали островки высоких величественных сосен с желтыми стволами без веток, глядящими с высоты своего могущества. Только если задрать голову высоко вверх, можно было увидеть ветки этих великанов на самой верхушке.
— Строительный материал, — красотища.
Между Нижним Тагилом и Свердловском машину остановили.
— Ваши документы, — попросил у Миши вежливый гаишник с непонятно названной фамилией.
— Пожалуйста, — сказал Миша и подал права и техпаспорт.
— Извините, — вмешался Петрович, почему вы нас остановили? Кругом лес, никакого населенного пункта.
— Вы не остановились на знак «Стоп», — невозмутимо ответил блюститель порядка.
— Я увидел знак, приостановился на секунду, но так как ни единой машины ни сзади, ни спереди не было и вообще уже более получаса мы едем по лесу, то считаю, что ничего не нарушил.
Невозмутимый законник с задранным носом пошел по тропинке в лес. За ним трусцой Миша, за Мишей Григорий, за ними на машине Петрович. В укромном месте за елками стоял бревенчатый домик не домик, так небольшое укрытие. Гаишник вошел внутрь, они следом.
— Платите штраф, — невозмутимо сказал сотрудник ГАИ.
— Сколько?
— Как положено по тарифу.
— Возьмите, — протянул ему деньги Миша.
— Не возьму.
— А куда платить?
— В сберкассу.
— Где она эта сберкасса?
— Километрах в ста отсюда в поселке.
— Да вы что? Возьмите сами.
— Это нарушение.
— Хорошо, до скольки часов работает сберкасса?
Гаишник посмотрел на часы и сказал:
— Пять минут назад закрылась. А так как сегодня суббота, то откроется в понедельник.
— Вы над нами издеваетесь? — заревел Григорий громовым голосом.
— Ничуть.
— Примите деньги, нам квитанции не надо.
Гаишник положил документы в карман и вышел из домика. За ним Миша.
— Возьмите, пожалуйста штраф, — умоляюще проговорил провинившийся неизвестно в чем водило.
Гаишник свернул влево.
— Давай, парень, договоримся, — преградив ему путь попросил Петрович.
— Гаишник повернул вправо. Григорий преградил ему путь.
— Ну чего ты впрямь. Не загорать же нам здесь полтора суток. С голоду помрем.
— Я вам выпишу временный техпаспорт, а этот вышлю по домашнему адресу.
— Нет у меня домашнего адреса, — опять рассвирепел Григорий. — Я путешествую. С благими намерениями, разыскиваю детей своих.
— Почему они от вас разбежались?
— Да дальнобойщиком я ездил раньше, сам молодой, понимаешь там молодку прижал, там полюбил, там и вовсе на недельку задержался, вот и ищу теперь своих птенцов разбросанных.
— Погодите, я сейчас, — сказал гаишник и подбежал к своей укрытой машине.
Пропищала рация. Он что-то говорил, но шум ветра в верхушках деревьев не позволял слышать разговор.
Подошел не спеша.
— Присядьте, — говорит, граждане, папаши. Вы задержаны.
И достает пистолет.
— Бежать бесполезно, стреляю на поражение. Сейчас будет здесь группа захвата.
Путешественники оробели. С Григорием случилась медвежья болезнь. Он в кусты, этот кричит:
— Стой! Стрелять буду.
Григорий кое-как штаны стащил и говорит:
— Как желаешь, начальник, тебе нюхать придется. И очередь рассыпную выдал, далеко по лесу рассыпался звук.
После он еще раз пять бегал, но больше его гаишник не задерживал. Григорий только прибежит, присядет, снова морда страдальческая и он в кустики по проторенной дорожке. В голове у гаишника мелькнула мысль: