- Я хочу… – начал было он.
- Твою долю обсудим позже! – прошипел я, для верности ткнув в дёрнувшегося Кёна ножом и изрядно его напугав.
Сдвинув две кровати, я лёг в середину, а монах и Черри улеглись по обе стороны от меня. Чтобы они не сбежали, я, не смотря на посылаемые в мою сторону гневные взгляды, связал их руки и ноги – несильно, но надёжно. Довольно оглядев плоды своих трудов, я тут же заснул, не обращая внимание на усталые стоны и отчаянные попытки обездвиженных тел улечься поудобнее.
Из гостиницы мы вышли часов в 10 утра – в натянутых на голову капюшонах и солнцезащитных очках на носу. Пак Кён, в своей помятой чалме и заштопанном халате, и вовсе казался наёмным убийцей из местного клана террористов-мафиози.
Внимания на нас, к счастью, почти не обращали, и я мог спокойно осмотреться – на проверку, город оказался бывшей крепостью, коих во время войны было настроено немало. Так что от моря и гор нас отделяла высокая каменная стена, хоть и потрескавшаяся местами, но от этого не ставшая менее внушительной. Миновав многолюдный рынок, мы вышли на широкую мощёную площадь, где народа было не меньше. Проталкиваясь сквозь толпу, я следил, чтобы две обузы, повешенные на меня заботливыми руками Квона, не потерялись и не вздумали сбежать. Черри, к слову, была спокойна, и когда я дёргал её за руку, заставляя ускориться, раздражённо вырывалась.
- Иди быстрее! – прошипел я, не выдержав.
- Я и так иду быстро! А ты попробуй доверять тем людям, которые тебя окружают, – девушка ответила тихо, но услышал я её прекрасно.
- Женщин я не бью, а убиваю! – я встал как вкопанный, даже не обратив внимания на Кёна, пристроившегося рядом с кучкой солидных мужчин. – Я верил Квону, а что в итоге? Он украл карту и сбежал!
- А я ему верю! – крикнула Черри, сжав кулачки. – Кот не мог так просто тебя предать!
- Тогда где он?! – я всплеснул руками и картинно осмотрелся.
- Пойдёмте уже! – прошипел монах, взяв нас под руки и потащив в сторону порта.
- Что за чёрт? – возмутился я, пытаясь вырваться.
Мы уже миновали площадь и вплотную подошли к воротам, ведущим из города, как Пак Кён пискнул и бросился к столбу, на котором висело какое-то объявление. Сорвав бумажку, он тут же засунул её под халат и поправил сползшие с носа очки. Мы с Черри красноречиво переглянулись и направились в его сторону. Схватив дёрнувшегося монаха за шкирку и оттащив в сторону, я бесцеремонно забрался пятернёй ему под пазуху и выудил скомканный листок.
- Что там? – Черри любопытно выглянула из-за моего плеча и тут же ойкнула. – Разыскивается опасный преступник, просьба сообщить всем, кто что-либо о нём знает. Вознаграждение и конфиденциальность гарантированы.
Пак Кён, стоявший с каменным лицом, что-то насвистывал под нос, уже готовый сбежать при первом удобном случае.
- Неудачное фото! – хмыкнул я, вернув ему бумажку.
- Ты же монах! – укоризненно вздохнула Черри, качая головой.
- У всех есть прошлое, о котором хочется забыть, – ответил рыжеволосый, поджав губы.
- Ой, а там ещё один! – девчонка ткнула пальцем на соседний столб, и лоб монаха покрылся испариной.
Но не успел тот броситься на сдирание объявлений, как с площади разнеслись гневные вопли и свист полицейских.
- Быстрее! – охнул Пак Кён, пулей помчавшись к воротам.
- Перекройте выход из города! – услышал я чьи-то вопли и невольно прибавил ход, стараясь при этом выглядеть непринуждённо.
Монах, словно скользкая рыбина, проскользнул мимо опешивших охранников и скрылся из виду. А в воротах уже началась паника – с площади бежали вооружённые полицейские, где-то загудели сирены, народ начал толкаться, пытаясь выбраться за пределы города.
- Черри? – обернулся я, девчонка следовала за мной, испуганно оглядываясь.
Проскользнув мимо охранника, пытающегося удержать нескольких человек, я в последний момент, перед тем как опустилась ржавая решётка ворот, успел выскочить за пределы крепости.
- Зико! – услышал я дикий вопль и резко обернулся.
Один из полицейских схватил Черри и оттаскивал прочь от решётки. Девчонка барахталась, царапалась, очки свалились с носа и их тут же кто-то раздавил ботинком, и я видел её до смерти напуганные глаза, умоляющие о спасении.
- Быстрее! – выскочивший из ниоткуда монах потащил меня за собой, всё дальше увлекая от крепости и оставшейся в одиночестве Черри.
Отойдя на безопасное расстояние, мы примкнули к группе моряков, бурно что-то обсуждающих и тычущих пальцами в сторону крепости.
- Мужики, а что стряслось-то? – поинтересовался я, подходя ближе.
- Да говорят, какой-то вор стащил ключи от сейфа у местного министра, – ответил мне высокий матрос.
Монах странно икнул и почесал в кусты. Пришлось быстро его догнать и, пока тот не сбежал, крепко скрутить. Верно расценив мой красноречивый взгляд, Пак Кён вздохнул и вытащил из-под безразмерного халата барсетку. Понадёжнее спрятавшись всё в тех же кустах, я открыл отделение и невольно охнул – внутри, помимо каких-то документов, лежало несколько пачек денег плюс связка ключей от одному богу известных дверей.
- Ты чего наделал, ворюга? – я отвесил Кёну подзатыльник и устало простонал, качая головой. – Ты же монах, твою мать!
- А что, монахам деньги не нужны? – пожал плечами рыжеволосый и тут же схватил меня за рукав, вставая на цыпочки и прижимаясь губами к моему уху. – Давай быстрее найдём нужный корабль и уплывём. Вероятно, Джехё и Квон до сих пор в городе, так что у нас будет фора как минимум в сутки!
- А как же Черри? – я непонимающе уставился на монаха, ожидая вразумительного ответа.
- Зачем она нам? – искренне удивился Пак Кён, торопливо пряча барсетку. – Ну же, идём!
====== Глава 14 ======
POV Черри
В тюремной камере было тесно и душно, и я, чтобы хоть немного глотнуть воздуха, пробралась к решётке. Уныло высунув нос между прутьями, сверлила взглядом молоденького полицейского, сидящего за столом и что-то фиксирующего в толстом журнале.
Всех тех, кто был на площади во время совершения кражи, загребли в местное отделение и рассадили по камерам, предварительно тщательно обыскав. Первоначальный гул негодования и возмущения стих, народ расселся по скамейкам как по жёрдочкам, и вяло обсуждал свою дальнейшую участь. Кого здесь только не было – ярко-накрашенные девушки, моряки, бродяги, старушки, даже одна монахиня была. Сидя в углу, она не переставая перебирала в руках чётки и качала головой, периодически напоминая стражам порядка, что пора бы уже выпускать несчастных граждан наружу.
В лицо мне подул сквозняк и я мечтательно прикрыла глаза, наслаждаясь прохладой. Но когда до уха донеслись быстрые шаги, невольно встрепенулась и уставилась на подошедшего к камере солидного седовласого мужчину, с выпирающим из форменных брюк животом.
- Министр! – вскочил из-за стола полицейский-писака, вытянувшись по струнке.
- Досмотрели этих отбросов? – небрежно бросил тип, посмотрев на нас весьма красноречиво и неприязненно.
- Ничего нет, – развёл руками парнишка.
- Мерзкие свиньи! – прошипел министр, принявшись расхаживать вдоль камер. – Я расставлю вокруг дома утроенную охрану, и если хоть одна собака проберётся на территорию моего жилья, я собственноручно прострелю из ружья её грёбаную задницу!
Народ зашумел, но открыто выражать негодование не решился. Проходя мимо меня министр резко остановился и, прежде чем я успела отпрянуть, грубо схватил за толстовку, чуть ли не вплотную притянув к себе. Мы стояли по разные стороны решёток, почти соприкасаясь носами, и я испуганно смотрела в суженные серые глаза, судорожно хватая ртом воздух.