- Они пошли за огнём! Они вернутся с факелами и съедят нас! – чуть ли не рыдал Пак Кён, ввергая всю компанию в панику.
- Валим отсюда, пока они не вернулись, – прошипел Зико, бросившись к выходу.
Столпившись у края грота и неловко переминаясь, мы выжидательно смотрели друг на друга, словно искали смельчака, готового выйти первым. Внезапно я поймал на себе полный надежды взгляд Черри и мгновенно наполнился невиданной до этого дня решительностью. Жестом приказав всем оставаться на местах, я вытащил пистолет и, стараясь двигаться бесшумно, выглянул наружу. Бегло осмотрев местность и придя к выводу, что тут никого нет, я махнул рукой остальным, и в эту же секунду ощутил знакомый шорох. Медленно подняв голову, я разглядел сидящего на верхушке пальмы индейца. Глупо мне улыбнувшись, он воскликнул:
- Пуинь-пуинь! – и в ту же секунду мне в шею впилась острая игла, мгновенно лишая тело сил.
Последнее, что я услышал, был вопль Черри и громкий бас Пио, но волны тяжёлого сна уже унесли меня прочь от реальности.
====== Глава 19 ======
POV Зико
Я очнулся от противного жужжания комаров над ухом – видимо, они кружили надо мной не первый час, потому что вся кожа дико зудела и саднила. С трудом приоткрыв тяжёлые веки, я тут же сощурился от ударивших в лицо лучей солнца, и глухо простонал, когда моя попытка пошевелиться закончилась полным провалом. Лишь спустя минуту я понял, что привязан к дереву, при том с такой силой, что верёвки больно врезались в кожу, оставляя на ней ярко-красные полосы.
Из последних сил открыв глаза, я осмотрелся и облегчённо вздохнул – невдалеке был привязан Кот, чуть дальше Черри, а с другой стороны от меня Пио. Все мы сидели на земле, примотанные верёвками к пальмам, и у каждого из шеи торчала острая игла. Странно, я даже ничего не помню, кроме того, как Квон падал на траву, блаженно закатив глаза. Видимо, нас постигла та же участь.
- Кот! Кот! – шёпотом позвал я друга, стараясь не привлечь внимания снующих вокруг нас индейцев.
Тот по-прежнему оставался без чувств, обессилено уронив голову на грудь. Место, куда впилась игла, покраснело и опухло. Радует, что стрелы не ядовитые, а то бы мы уже давно богу души отдали. Крепко зажмурившись, я вновь распахнул ресницы и взглянул на мир более осмысленным взглядом.
Итак, по всей видимости на нас напало местное племя индейцев-каннибалов, которое теперь вовсю готовилось к пирушке, на ходу разрабатывая меню. Индейцев было много – штук тридцать, не меньше. Даже если бы на мне не было верёвок, шансы спастись нулевые. В основном среди них попадались мужчины, но я заметил пару женщин, настолько ужасных, что пришлось поспешно отвернуться, стараясь не смотреть на отвисшую грудь, робко прикрытую листьями папоротника.
Неподалёку виднелось несколько хижин, откуда-то раздавался плач ребёнка и глухие звуки топора. Но апофеозом всей картины были два огромных чугунных котла, которые сосредоточенные индейцы наполняли водой. Одни из них таскали ведёрки, а другие дровишки для костра. Любовно укладывая их кругом, они что-то обсуждали на своём тарабарском языке и красноречиво поглаживали животы, бросая на нас жадные взгляды.
- Зико? – услышал я голос Кота и повернул голову.
Дружище очнулся и удивлённо хлопал ресницами, облизывая пересохшие губы. Я уже хотел ему ответить, как на горизонте появилась очередная пара каннибалов, тащившая на спинах грядущий ужин. Без труда признав в бесчувственных телах Джехё и Кёна, я еле сдержал вопль, уже представив себя на их месте. Раздетые догола, они оказались одновременно погружены каждый в свой котёл. И то ли от соприкосновения с ледяной водой, то ли ещё по какой причине, но оба парня одновременно очнулись, выпучив глаза. Наученные горьким опытом местные жители предусмотрительно связали их верёвками, и несчастные пленники заторможено хлопали ресницами, пока их мучители обильно посыпали воду специями и высыпали в неё корзину овощей.
- Зико! – завопил Кён, заметив, что я очнулся. – Зико, спаси меня!!!
Я напряжённо застыл, отчаянно не желая внимания со стороны индейцев, но монах уже впал в безумство и трепыхался в котле, как рыба в речке, поднимая миллионы брызг. Каннибалы еле успевали поднимать выброшенные в траву продукты и закидывать их обратно. Когда у одного из них не выдержали нервы, он заткнул рот Кёна помидором, но разве может помешать человеку вопить какой-то овощ, после того, как в его рту сутки проторчала граната? Равнодушно прожевав томат, монах выплюнул его в обалдевших индейцев и вновь принялся орать, распугивая местных дам и заткнув за пояс притихшего малыша.
- ЗИКО!!! – надрывался Кён, как-будто я остался последним человеком на Земле.
Очнувшаяся от этих воплей Черри испуганно дёрнулась, и безнадёжно взглянула на нас с Котом. Не знаю, что было написано на наших лицах, но увиденное явно не успокоило девушку.
Джехё, в отличие от Кёна, впал в депрессию и ронял в воду скупые мужские слёзы, давно поняв, что помощи ждать неоткуда. Мне вероятно, даже стало бы их жаль, но что-то подсказывало, что сковорода для меня уже начищается до блеска.
- Бомб! – взвыл Джехё, внезапно вспомнив о наличии в своей опасной жизни телохранителя.
Из одной из хижин раздались подозрительные шорохи, стоны, и спустя пару секунд хлипкая дверца отлетела в сторону, а на пороге показался всклокоченный Бомб, покрытый засосами и царапинами.
- Хозяин! – выдохнул он, бессильно протянув руку, но находившиеся в хижине дамы захихикали и втащили несчастного обратно, даже не удосужившись прикрыть от посторонних глаз свои брачные игрища.
Ох, если можно выбирать, то меня лучше зажарить на сковороде...
Один из индейцев чиркнул спичкой и сел на корточки, а окончательно отчаявшийся Джехё взревел и без чувств плюхнулся в ещё холодную водичку.
Задутая порывом ветра спичка так и не была поднесена к дровам. Одновременно притихшие индейцы распрямили спины и повернулись в сторону одной из хижин, из которой, спустя некоторое время, важно выплыл вождь племени – древний мужичок с длинными седыми волосами, заплетёнными в косички. От остальных индейцев его отличала идеально ровная, не смотря на прожитые годы, спина, и роскошная меховая накидка, прикрывающая плечи. Сжимая в руках внушительных размеров посох, которым, умеючи, и убить недолго, он прошагал к нашей скромной компании и внимательно осмотрел каждого, прищурив подслеповатые глаза.
- Пуинь-Пуинь! – хрипло крикнул он, подзывая к себе мальчишку лет пятнадцати.
Без труда признав в нём негодяя, прошившего нас иглами, я невольно скривился, ожидая очередной подлянки. Что-то быстро заговорив, вождь тыкал в нас посохом, а шустрый парнишка согласно кивал, отчаянно жестикулируя. Кён, навостривший уши, внимательно вслушивался в их беседу, почти вывалившись из котла. И прежде чем один каннибалов успел затолкнуть его обратно, монах вновь начал орать, на этот раз более осмысленные вещи.
- Девушку! Они ищут девушку! – выкрикнул Кён, уставившись на Черри. – Шунчу! Шунчу!
Вождь недоумённо обернулся на притихшего монаха и переспросил:
- Шунчу?
- Да! – брякнул Кён на нашем и затаился, выжидательно глядя на старца.
Непонятно чему тот удивился больше – незнакомцу, говорящему на их языке, или тому, что среди нас была та самая шунчу. Вождь и Пуинь-Пуинь двинулись в сторону изумлённой Черри, а сидящий рядом со мной Кот напряжённо заёрзал, посылая в сторону монаха убийственные взгляды. Беззаботно дрыхнувший Пио всхрапнул, заставив вождя недовольно фыркнуть, и вновь провалился в мир грёз, сладко причмокивая губами.
- Шунчу? – спросил старец, положив посох на плечо девчонки.
Черри молчала, растерянно хлопая ресницами, а я внезапно понял, что она уже давно перестала быть для меня просто гарантией сокровищ. Я хочу защищать её, быть рядом и готов убить каждого, кто хотя бы попытается причинить ей боль. Но прежде чем я открыл рот, меня опередил ощерившийся Квон.