Велизарий вышел из корчмы только на следующее утро. Он оглянулся и заметил покосившуюся кривую крышу. Его шатало из стороны в сторону. Погода вокруг изменилась в мгновение ока. В городище шел холодный дождь, похоже, что пришла настоящая осень, дороги за ночь успело размыть, было грязно, серо и на улице почти никого не было. Велизарий сделал несколько шагов вперед. Внутри у него все замирало от отчаяния и холода. По размытым улицам он пошел медленной и шаткой походкой. Вся его голова уже была мокрой, как и рубаха, он натянул свой ворот на голову и пошел в слепую, но не успел сделать и пяти шагов, как поскользнулся и упал в лужу. Вставать совсем не хотелось. Куда дальше идти? Вся его жизнь, мечты, все намерения, смыслы, рухнули в одно мгновение. Вот такая вот жестокая эта любовь. Он отполз к какой-то покосившейся избе и улегся под сенью дырявого ската соломиной крыши. Весь мокрый, кривой, он выглядел глупо, постыдно и жалко. От вчерашнего Велизария казалось не осталось и следа. «Будь, что будет!»— воскликнул он неразборчиво, закрыл глаза и уснул.
Велизарий несколько раз просыпался. Было слышно как надвигались на Мережу страшные тучи. За окном гудел ветер, превращающийся в дикую бурю. В шумном треске небес то и дело разверзались молнии с устрашающим громом. В такие моменты птицы за окном щебетали в поисках убежища. Целая стая слетелась к закрытым ставням тесной хижины. Затем послышались удары капель по кровле. Сначала одна-две, затем десятки-сотни и вот за окном уже ливень пересекается с громом и молниями. В такие мгновения щебетания за окном превращались в один сплошной гул, смешивавшийся с дождем. Промокшие птицы просились внутрь жилища, но их никто не пускал. Велизарий снова уснул. В комнату вошла она. Ее сердце снова наполнялось радостью, когда она смотрела на него спящего. Через день, ближе к утру, все грозы прошли вместе с бурями. Ставни снова открыли и всю комнату заполнило солнце, вместе с прохладой свежего осеннего воздуха. Велизарий еще немного покрутился на кровати и встал. Он смутно помнил происходящее. Что это за дом? Как он здесь очутился? В голове у него снова затеплелась небольшая надежда. В этот раз он был с ней очень опаслив и осторожен. Но все же сердце сильно забилось в его груди, он улыбнулся. Затем надел порты, рубаху и вышел в тесную гостиную. Там крутилась молодая девица.
— Ива, — расстроено проговорил Велизарий. Улыбка покинула его лицо и он снова стал мрачным.
— Ты проснулся! — радостно воскликнула девица и бросилась с объятиями к своему гостю. Он принял их очень сдержанно.
Ива усадила Велизария за стол и постелила узорчатую белую скатерть. Она подала свежевыпеченные сырники, земляничное варенье и мед.
— Я не голоден, — тихо произнес Велизарий отодвигая от себя тарелку.
— Ты не рад меня видеть? — спросила Ива.
— Как я вообще здесь очутился?
— Мне больше интересно, как ты очутился спящим прямо на улице? — с небольшим упреком проговорила Ива.
— Тебе-то что?
— Я беспокоюсь…
— Не стоит.
Велизарий все же попробовал сырник с вареньем и медом.
— Спасибо за угощение, — сказал он вставая из-за стола и направляясь к двери.
— Куда ты собрался?
— Поеду к окинцам.
— Значит, за ней, — злобно процедила сквозь зубы Ива. — Она тебя ни во что не ставит, втихомолку кличет простолюдином, за князя пошла. Пойми она просто змея!
— Не смей! — крикнул Велизарий.
— Я люблю тебя, — проговорила Ива, резко сменив тон на нежный. — Я люблю тебя всем своим сердцем, мой Велизарий.
— Прости, я тебя нет, — сказал он и пошел прочь.
Нащупав в кармане, горсть серебряных монет, Велизарий поспешил в ближайшую конюшню. Его шею немного жгло. Он потрогал амулет, висевший на груди, вынул из под ворота, посмотрел на него еще раз и снова убрал. «Еду к окинцам!»— сказал он вслух и поспешил выбрать гнедого коня.
Ива сидела в своей хижине и смотрела, как за окном проплывает осенний солнечный день. Ветер уже кружил пожелтевшую листву. На дороге резвились детки, крестьяне грузили сено на телеги, знатные жены, в расшитых серебром сарафанах, прохаживались со своими важными мужьями. Девица сидела дома одна и тихим голосом повторяла: «Ворожба, не ворожба… Договор, не приговор… Ворожба, не ворожба… Договор, не договор… Ворожба, не ворожба… Приговором не явись… Ворожба, не приговор… Вытарашка в миг явись!»
В полутораста верстах от Мережи, чуть в стороне от широкого тракта, находилось большое озеро. «Эх, до ночи не успею!»— расстроено воскликнул Велизарий и остановился. Его оклик нашел много отзывов в широком лесу; дрозды; глухари; сойки; иволги; свиристели; где-то далеко даже послышался коршун.