— Меня не интересует твое далекое прошлое, — холодно произнес Велизарий. — Мне хватит того, что ты нарушил данное мне обещание…
— Это совсем не так… — откашлялся Тихомир. — Точнее не совсем так…
— Что ты имеешь ввиду? — заинтересовался Велизарий.
— Нильмера сама меня попросила сосватать ее кому-нибудь другому…
— Не ври мне хотя бы перед смертью! — загорелся Велизарий.
— Все… эти слухи… про твои похождения с развратными девками… на пирах у Атиллы… И Эрнак… — Тихомир сделал последний вздох и почил.
— Что Эрнак?! Что Эрнак?! Говори, он ее заколдовал?! — начал трясти бездыханное тело Велизарий, пока гнев не прошел и стало понятно, что Тихомир мертв. Он закрыл ему глаза и пошел прочь из терема. Барабашка выполз из подвала, осмотрелся и снова стал громко бить по доскам.
Когда Велизарий вышел на улицу, буря уже прекратилась. Стояла ясная зимняя ночь, с месяцем и тусклыми звездами. Он бросил быстрый взгляд на пленников, которых выставили в ряд на улице с красочными теремами и пошел по заметенной дороге дальше.
— Извините, достопочтенный князь, — обратились к нему разом двое лучников, догнавшие его впопыхах. По их внешнему виду, было похоже, что они из разбойников.
— Чего вам?
Старший из них немного помялся, но затем начал говорить:
— Вы не сказали, что нам с пленниками делать? Среди них есть один, говорит что зовут его Млад и он княжеский сын.
Велизарий посмотрел на разбойников и холодно произнес:
— Делайте с ними, что хотите.
— Даже в рабство продать разрешаете?
Велизарий вздохнул и на этот раз горячо, почти гневно сказал:
— Я же вам сказал! Делайте с ними что хотите! Они ваша добыча!
— Прошу меня простить князь, сперва не расслышал, — сказал старший разбойник и толкнув плечом младшего, быстро пошел в сторону пленника.
Велизарий смотрел на них недолго. Было слышно, как два разбойника тут же начали спорить друг с другом.
— Княжеского сынка, и еще троих пленников, я продам в рабство ведьме одной, — говорил старший.
— Какой еще ведьме?
— Живет за триста верст на север от Мережи!
— Это не про Маруху ли ты говоришь?
— Про нее самую.
— Зачем они интересно ей?
— А мне почем знать, главное что платит она золотом и зельями всякими!
Велизарий прошел по дороге чуть дальше. Он издали увидел Валамира, рассматривающего большой терем на краю пригорка. Крыша была завалена снегом, но по росписи на крыльце и выделке коньков он пожалуй ничуть не уступал княжескому.
— Можешь забирать себе, — похлопал Велизарий по плечу Валамира.
— А чей он?
— Твой.
— Я имею ввиду до меня.
— Жил в нем Светояр, а сейчас видать никого.
— А он точно не вернется? — насторожившись спросил Валамир.
— От Волколака, утащившего в лес, не возвращаются, — сказал Велизарий, немного скорбно.
Глава 8
Плинта медленно прочел письмо и неуклюже опустился на край деревянной скамьи, так, что она чуть не опрокинулась. Он выронил письмо из рук. Эдекон, стоявший неподалеку, поднял его и быстро пробежался глазами. На обоих нашла тишина. Первым ее прервал Эдекон, сказав:
— Значит Нильмера твоя нашлась.
— Громобой уже везет ее домой, — задумчиво произнес Плинта. — Нужно было помочь ее отцу.
Эдекон подвинул к столу деревянное кресло и уложив на него мягкую подушку сел рядом с князем. Он внимательно рассматривал перстни на своих пальцах, пытаясь устроить игру драгоценных камней, отразив их от света масляных светильников. Когда ничего не удалось скиф проговорил:
— Судя по мокрым листам, твоя жена плакала.
— Плакала? — тихо спросил Плинта и тут же взорвался: — А как же иначе?! Тихомир был ее отцом.
Князь очень редко, позволял себе повышать голос на Эдекона, такое могло быть чревато, но скиф простил ему сегодня эту вольность. Он встал с кресла и подойдя к Плинте похлопал его по плечу. Затем скиф тихим голосом сказал:
— Для твоей жены он был отцом, а для нас просто очередным князем.
— Я его уважал! — воскликнул Плинта.
— Опять же, только учитывая что он отец твоей жены.
— Нет, не только за это, — убеждал себя Плинта. Он был… он был…
— Вот видишь, ты его совсем не знал, — ухмыльнулся Эдекон. — Не хотел я плохо о нем говорить, по крайне мере сегодня. Но у меня, последнее время, не вылезает из головы история двадцатилетней давности. Именно поэтому я убеждал тебя не помогать Тихомиру. Но я конечно не думал, что Велизарий окажется настолько жесток и безумен. Недооценил я его.