— Так где же новая княжна? — спросила Нильмера у прислужницы.
— Скоро будет, — ответила та, немного растерянно. — Наша княжна, иногда задерживается.
Какое же удивление, захватило Нильмеру, когда она увидела в княжеском платье, Иву. Она вошла в главный зал, через узорчатые врата и кошачьей походкой приблизилась к своей гостье.
— А… Нильмера, — чуть презренно проговорила Ива. — Не ожидала тебя здесь увидеть.
— Зови князя Эрнака! Я требую, чтобы он вернул мне сына!
— Князя… Эрнака… — ухмыльнулась Ива. — Тебе даже не интересно узнать правду?
— Какую еще правду?! — гневно проговорила Нильмера.
— О том, что Велизарий, если и любил тебя… то не так сильно, как ты себе возомнила…
У Нильмеры, екнуло сердце, услышав это имя, но она взяла себя в руки и проговорила:
— Мне плевать на Велизария.
— Неужто? — ехидно вопросила Ива. — А что если ты убила его… неправедно… Понятно, что Велизария захватило безумие… но оно не пришло к нему само по себе.
— Что ты имеешь ввиду? — насторожилось Нильмера.
Ива посмотрела на гостью злобно и сказала:
— Раз уж Вытарашки, не помогли мне получить от Велизария, настоящей любви… одни только оскорбления… Я и заколдовала его с помощью тех же Вытарашек… Довела его любовь к тебе… до настоящего безумия.
— Где мой сын?! — заорала Нильмера.
— А ты знаешь где мой отец?! — крикнула в отместку Ива.
— Причем здесь твой проклятый отец?!
— Проклятый… — на глазах Ивы появились слезы. — Не твоим ли отцом он был проклят? Тихомир с Волком были братьями… Твой отец предал моего…
— Где мой сын?!
Ива на мгновение превратилась в Снежану, используя темное колдовство…
— Догадайся?
— Ах, ты тварь! — закричала Нильмера и бросилась на новую княжну окинцев, но ее остановила прислужница, схватившая гостью за волосы и поставившая ее на колени.
— Твой сын скоро выйдет, — ухмыльнувшись проговорила Ива, которая уже вытерла с глаз все слезы, по своему отцу.
В дверях вдруг появился юноша, лет четырнадцати. Мать узнала, своего Сенежу и бросилась к нему. Нильмера попыталась обнять сына, но тот ее оттолкнул со словами:
— Ты мне не мать!
— Что? Сенежа… Что ты сделала с ним тварь?!
— Ива рассказала мне про твою паскудную семейку… — обидчиво проговорил Сенежа. — Я не хочу иметь с вами ничего общего!
— Она тебе врала… — заплакала Нильмера.
— Не хочу слушать! — закричал Сенежа на свою мать. — Убирайся отсюда тварь! Пока тебя не выволокли за волосы!
Нильмера, со слезами на глазах, посмотрела сначала на подросшего Сенежу, а затем на улыбающуюся Иву… Нильмера в прострации поднялась с холодного пола главного зала княжеских хором и медленно побрела к двери. Она оглядывалась на своего сына, но в его лице не чувствовалось даже намека, на желание поговорить со своей матерью…
Эрнак сидел за столом один. Только молодой прислужник, то и дело появлялся из-за двери, чтобы наполнить золотой кубок колдуна. Стол был заставлен разнообразной снедью: черной икрой; олениной; и даже медвежатиной. Эрнак отъел по половине от каждого блюда, а затем встал насытившийся и побрел в комнату к своей молодой жене.
Он отворил дверь и насторожился. На столе лежала книга в темном переплете. Он подошел и взглянул на страницу. Глаза Эрнака округлились и он прочитал вслух:
Книга самых темных и запретных заклятий.
Как отравить сильного колдуна, что подмешивать ему в еду…
Сколько времени это может занять (годы)… Как правильно готовить заклинания…
Эрнак схватился за живот и упал на колени, мучительная боль прошла по всему его телу.
— Старый дурачок, — проговорил посмеиваясь Вытарашка, вдруг прямо из воздуха появившийся над столом. — Думал молодуха, просто так тебя захомутала? Наша Ива не проста…
— Я должен был… — из последних сил проговорил Эрнак. — Я должен был понять, что она чернокнижница.
Эрнак распастался на полу, пытаясь унять боль, но ничего не выходило.
Вытарашка повторял:
— Заговор, не заговор, приговором заговорен. Приговор-то, приговор, заговором подневолен. Приговором старикашку, Ива в миг заговорила, и помог ей Вытарашка, пусть богов и прогневила…
Она шла по дремучему лесу одна и очень беспокоилась. Ее не пугал волчий вой, рык медведей и тем более какие-нибудь разбойники. Она волновалась, только о том, чтобы за ней никто не проследил. Когда показался чернеющий бор, она наконец-то облегченно вздохнула.
Вдруг из-за деревьев показался зверь.