— А еще что у вас есть?
Тиссандье задумался, но недолго.
— Ну, если поискать… Газовые маски! Весь личный состав обеспечен, даже запасные имеются. Только они не новые, из части взяли, значит после прошлогодних учений. А на учениях солдат первым делом что с газовой маской творит? Правильно, клапан вынимает и выбрасывает, чтобы дышать не мешал.
Поглядел внимательно, с прищуром.
— Вам что собственно требуется, мсье Леконт?
— Выжить, — просто ответил тот.
Тиссандье решительно кивнул.
— Уяснил. Ну, тогда… Придется испачкаться.
3
Олендорф легкомысленно махнул рукой.
— Ледника здесь нет, так что остаток смело можете выбросить. Запасов нам за год не съесть.
Доктор Фест на миг растерялся. Выбросить? Еду?
— Это вы, бригадефюрер, в окопах не сидели. Там бы вам за подобное предложение живо котелок с кашей до самых ушей на голову натянули.
И в самом деле! В банке гречневая каша с мясом. Банка, конечно, большая, так и аппетит впору, последний раз ели еще в Бад-Тёльце. А еще маринованные огурчики, тоже в банке. Сюда бы сливочного масла, пусть даже крохотный кусочек, но такого на фронте точно не выдавали и в тылу не везде. В Мюнхене, допустим, масло было, в Касселе — нет.
Устроились по-спартански. Двое крепких парней из охраны приволокли консервы и спиртовку. Дважды доктор Олендорф с подобной техникой дела явно не имел, поэтому бывший унтер-офицер подогрел консервы сам. Пристыженный бригадефюрер сходил за чайником и заваркой.
Белым огнем горел поставленный на ящики фонарь, негромко шипел закипающий чайник. Для тех, кто понимает, верх уюта, даже лучше, чем в тыловом блиндаже.
— На складе, кажется, консервированные ананасы есть, — задумчиво молвил Олендорф. — Было бы еще шампанское… Знаете, как у русского поэта… Маяковский? Нет, у того рябчики.
— Как говорили у нас в полку, жрать — дело скотское, — заметил доктор Фест, окончательно входя в роль старого фронтовика.
Олендорф негромко рассмеялся.
— Не скотское, а вкусное… Та-ак, кого это еще несет?
Пистолет на поясе, кобура расстегнута, бдительности бригадефюрер не терял. Теперь уже и бывший унтер-офицер отчетливо слышал шаги, торопливые, не очень уверенные. В дверном проеме мелькнул узкий луч фонарика.
— Ага, значит, не ошибся! Приятного всем аппетита! Не нальете бездомному страннику?
Доктор Брандт выглядел бодро и стоял на двух ногах, пусть и придерживаясь рукой за дверной проем. Дышал же такими ароматами, что Олендорф, не выдержав, наморщил нос.
— А не хватит ли вам, штандартенфюрер?
— Не хватит!
Брандт бухнулся на ближайший ящик, чуть его не развалив. Спрятал фонарик в карман, снял с носа окуляры, затем, достав носовой платок, принялся их тщательно протирать.
— Вы тут, камрады, языками треплете, а я, между прочим, усмирял личный состав. Подушек им, видите ли, не выдали.
— Никому не выдали, — наставительно заметил Олендорф. — У рейхсфю… У рейхсляйтера есть надувная, но он отказался, сказал, что будет как все.
— Вот я им и объяснил. Пришлось на склад за шнапсом посылать. Нет-нет, без всяких излишеств, бутылка на четверых. Склад запер лично и караульного приставил. Еще на воду жалуются, с привкусом она.
— То есть? — на этот раз Олендорф действительно удивился. — Резервуары пополняются из естественного источника, его открыли еще два века назад.
Подошел к стоящему в углу бидону, налил в кружку.
— Какой привкус?
Отхлебнул, покачал головой.
— Я им все это рассказал, — согласился Брандт. — И воду попробовал. Честно говоря, что-то такое в ней есть. Может, минеральная? А, ладно! Бригаденфюрер, не мучьте меня, достаньте свою волшебную флягу.
Не дождавшись ответа, вернул очки на нос, встал, пусть и с немалым трудом, грузно шагнул к выходу. Уже в дверном проеме обернулся:
С негромким стуком упал на каменный пол фонарик.
— А-а-arschgefickter Weihnachtsmann!
Что случилось с фонариком, осталось тайной, но из коридора вновь послышалось:
— Scheisse!..
— А говорили, будто его не знаете! — не удержался доктор Фест.
Олендорф отмахнулся.
— Этого нет, и знать не хочу. Был когда-то неплохой человек, только надолго его не хватило. Такие только в кабинетах воюют. Кстати, по поводу волшебной фляжки. Пара глотков коньяка у меня еще осталось. Хотите?