— И врача нет! — бригадефюрер хрустнул кулаками. — Доктор Гебхард[61] пропал в Бад-Тёльце. Ярусом ниже целая аптека, но что именно искать? Д-дьявол!
— Этот да, этот наверняка присутствует, — не удержался бывший унтер-офицер.
— Прекратите!
Доктор Иоганн Фест покосился на соседа. Не такие уж у Олендорфа железные нервы. А как нос задирал!
— Бригадефюрер, если даже поверить во всю эту мистику. Вы что, всерьез думаете отвертеться? Притащат вас к Миносу, тот хвостом щелкнет…
Олендорф махнул рукой
— Притащат, тогда и поговорим. Пока не актуально.
— Давайте об актуальном, — согласился доктор Фест. — Все-таки кому Гиммлер переступил дорогу? Это и я имею право знать, вместе рискуем.
Бригадефюрер покосился на дверной проем.
— Ладно, вы и так почти все видели. Несколько лет назад Рейх начал сотрудничество с одной великой державой. Точнее, не Рейх, а рейхсминистр авиации Герман Геринг. Сотрудничество прямо скажем очень и очень выгодное, но опять-таки не для Рейха, а для Геринга.
Вновь поглядел в сторону коридора, понизил голос
— Граждане этой державы в нарушение существующих соглашений связались с оппозицией и даже с подпольем. Рейхсфюрер приказал провести аресты. Враги были ликвидированы, и у Геринга начались большие неприятности. Но потом эта держава… Думаю, вы поняли.
— Ответный удар? С небес, из-под земли? Кто же на такое способен, Штаты или Сталин? Значит, на Гиммлера объявили охоту, а Шикльгрубер с Толстяком делают ставки?
Олендорф отвернулся.
— Но вы-то тут в каком качестве? — не отставал Фест. — Не верю, бригадефюрер, в вашу искреннюю преданность лично Генриху Луитпольду Гиммлеру.
Ответ даже не услышал, угадал.
— Кто-то должен засвидетельствовать. Кто-то, кому поверит фюрер.
Во сне он вновь видел белые дюны Луизенлунда, слышал крик чаек и плеск прибоя. Габи не было, но он понимал: девушка где-то рядом, сейчас они встретятся, чтобы договорится о вечернем походе в кино. И это счастливое время будет длиться еще очень долго, неделю или полторы. Он даже начнет скучать по Берлину и чуть не уедет раньше.
Соленый морской ветер плеснул в лицо, и доктор Фест понял всю мудрость неумолимой Судьбы. У них бы с Габи ничего не вышло. Могло быть даже хуже, чем есть, сошлись без особой охоты, а расстались врагами. А так у них осталась память о белых дюнах, о походе на новый фильм Фрица Ланга, о полете на водных лыжах. Но Габи почему-то сказала…
Доктор Иоганн Фест улыбнулся во сне. Не так сложно догадаться, почему. Габи, как и ему самому, нет еще и сорока, не о прошлом она думала…
— Фест! Фест, вставайте, не время спать!..
Прежде чем проснуться, он все-таки успел увидеть Габи. Девушка усмехнулась, махнула рукой…
— …Вставайте! Вы что, не слышите?
Бывший унтер-офицер, не думая, поглядел в дверной проем. Свет горит, значит, еще не ночь. Слышит ли он? Слышит, конечно. В коридоре тихо, в дверь не колотят.
— Они вырвались. Уже в близко!
Олендорф торопливо заряжал служебный Walther P38. Доктор Фест провел по лицу рукой, прикинув, что хорошо бы умыться, да и бриться уже пора…
Идут? Сюда идут?
В первый миг он едва не рассмеялся. Тащили бедняг под конвоем, смертью пугали, и чем все кончилось? Но тут же понял — это совсем не смешно.
— До сих пор буйствуют?
Олендорф передернул затвор.
— К сожалению. Вероятно, сильный наркотик, жаль мастера Якоба так и не поймали. Возле двух резервуаров поставили часовых, а о третьем как-то забыли.
Не забыли, рассудил бывший унтер-офицер, просто не сочли нужным время и силы тратить. Личный состав в данном случае всего лишь псевдоним для пушечного мяса.
— Эвакуация?
Бригадефюрер мотнул головой.
— Ни в коем случае. Ждем приказа. Пошли!
В коридоре белые лица, невнятные голоса. Людей немало, почти вся штабная группа с охраной. Гиммлера нет, Брандта тоже…
— Мы их всех перебьем, — торопливо, захлебываясь словами, выкрикивал худой, словно швабра, офицер. — Это же обычная сволочь, даже без оружия. Трупы — в ближайший штрек…
— Отставить! — ударил голосом Олендорф. — Стрелять без команды запрещаю. Что удалось установить?
— Бригадефюрер! Личный состав сломал дверь и вышел в коридор, — зачастил подскочивший здоровяк в штатском. — Враждебных намерений не проявляют. Ходят по коридору, заглядывают в помещения, пытаются открыть забитые двери. Что странно, между собой не разговаривают, только мычат.