— В трудных обстоятельствах негоже отталкивать руку дающего, тем более речь не о хлебе насущном, но о хлебе духовном…
— Присносущем! — перебила она. — Передайте совершенным братьям, что я прошу совершить надо мною consolamentum и буду готова к нему завтра. Мне нужна Библия, только правильная, а не ваша.
Гость укоризненно покачал головой:
— Дочь моя, дочь моя! Простите, глубокоуважаемая демуазель де Керси! Отриньте гордыню! На Клеменции уже почти два века ортодоксы и пресвитериане вольны принимать духовную помощь от всякого пастыря. Ваш же случай много сложнее. Не хотелось бы напоминать, но вы, демуазель, признаны нечистой, причем именно здешними совершенными братьями. Они не пришли к вам, пришел я, недостойный раб Божий.
Кажется, епископ ждал, что она извинится, но Соль не стала. К ее предкам, когда-то попавшим в Святейшую инквизицию, тоже приходили епископы, стыдили, укоряли, обещали прощение и вечное блаженство.
— Здешние совершенные братья всего лишь люди. Мы, чистые, не признаем таинства совершенные недостойно. Найдется Тот, Кто нас рассудит… Но все-таки, мсье Ришар, почему? Если отбросить всякую шелуху, главное, что и отец, и я не хотим войны с землянами. Наша миссия хотела договориться миром. Да, не получилось, но это не повод применять «тяжелые системы»!
Епископ покачал головой.
— Вы действительно не понимаете, дочь моя!
В его руках появились четки, маленькие бусины на прочном черном шнуре. Пальцы привычно взялись на работу. Бусинка, еще одна, еще…
— Руководители нынешней миссии скажут вам, что и они желают избежать войны. Может, кто из них даже верит. Люди очень хорошо научились обманывать и прежде всего самих себя. Но это не изменит главного. Каждая страна имеет свое предназначение. Иногда оно дается свыше, но чаще люди решают сами. Клеменция создавалась, как государство грядущего Возвращения в силе и славе, если без пышных слов, то реванша. Вам ведь знакомо это слово?
— С самого детства, мсье Ришар.
— Да, нынешний Рейх — удачный пример… Те, что создавали Клеменцию, хотели не просто вернуться, но вернуться победителями. Не мир, но меч! С каждым столетием мечта крепла, а потом появилась и возможность. Королевской Франции, когда-то погубившей катаров, давно нет, но для наших сограждан нынешняя республика много хуже, власть монарха все-таки от Бога. И католическая церковь никуда не делась, и папы по-прежнему мнят себя повелителями христиан. Вот враг, вот родная земля, которую надлежит у него отвоевать. Какие еще могут быть сомнения?
— А я им мешаю? Девочка четырнадцати лет?
— Не вы, но пример ваш, поскольку многие, вас глядя, могут соблазниться. А как сказано в Евангелии от Матфея: «И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя: лучше тебе с одним глазом войти в жизнь…»
— «…Нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную». Меня всегда пугали эти слова, мсье Ришар.
— Гордыня, демуазель де Керси, гордыня! А поскольку воспитаны вы на Земле, где материальное испокон чтят выше духовного, назову также иную причину. Политика! Нынешний Высший Распорядительный совет не слишком популярен. Если наша миссия не увенчается громкой победой, к власти может прийти Старший Брат с его телескринами над каждой постелью. Нужда порой выше добродетели. Покоритесь!
— Хлеб наш присносущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого…
Во Внутренней тюрьме скучно не было, напротив, интересно и очень. Она попала не куда-нибудь, а в то самое страшное НКВД, о котором в книжках и газетах пишут. Тюрьма в самой ее сердцевине, во внутреннем дворе. Страха тоже хватало, но Соль все равно чувствовала себя героиней шпионского фильма. Нет, сказки! Сейчас рухнут стальные двери, и войдет рыцарь-спаситель в сверкающих латах… С рыцарем, правда, неувязка, она сама рыцарственная дама, ей спасительницей быть положено. Но даже когда спать не давали, и мир начал понемногу исчезать, все равно Соланж пыталась держаться. Она, считай, никто, девчонка-школьница, но за ее узкими плечами Клеменция. Это ее Монсегюр!
А теперь? Какой Могсегюр у нечистой? Вырви ее — и брось от себя!
…Камея так и поступила.
Одно хорошо, скучать и здесь не давали. Вначале явился незнакомый чин в мантии, все в камере осмотрел, однако вопросов задавать не стал, только поглядел с немалым подозрением. Затем явились двое, надели на глаза повязку и куда-то потащили. Хорошо, хоть без наручников обошлось. Думала на допрос, оказалось к врачу, причем вовсе не к стоматологу (обещали!)