— А действительно, что может заставить его на это пойти? — вопросил Минг, ни к кому конкретно не обращаясь. — Конечно, не патриотизм, наши заботы его не касаются. Законно нам на него не надавить. Зачем человеку оставлять мир и покой, отправляться куда-то за тридевять земель и сталкиваться там с возможностью быть убитым? Война отсюда кажется такой далёкой, как будто её и нет.
— Приключения? — прошептал маленький Билл, потягивая из стакана. — Исходя из того, что известно о нём от ваших людей в Каире, он, кажется, должен уже считать жизнь в этих пустынных местах чересчур тихой и мирной. Ведь прошло около семи лет с его приезда сюда.
— Весьма возможно, — согласился Большой Билл. — Что касается его до сих пор незаконного в Штатах статуса гражданина и тёмных делишек, которые он провернул, въехав в страну, то вы правы, они ничего сейчас не значат, даже не стоит вскрывать эту карту. Такой человек может исчезнуть в любое время, и всплыть где угодно когда сочтёт нужным. Для него это привычные навыки. Нет, если он согласится, я думаю это будет из любопытства.
— Но не ради победы над Роммелем, — сказал Минг. — Подозреваю, что для него это не имеет никакого значения.
Где его досье?
— Здесь, — сказал маленький Билл, извлекая папку из стопки конфиденциальных материалов. На обложке фиолетовыми буквами было напечатано настоящее имя шамана племени Хопи — О'Салливан Медведь, (младший).
Маленький Билл раскрыл папку у себя на коленях, отпил мартини и глянул на первую страницу:
— Что вы хотели просмотреть?
— Ничего особенного. Просто прочтите основные факты, если не трудно.
Маленький Билл начал читать:
«Джозеф и Колумбкилл Киран Кевин Брендан О'Салливан Медведь, Дж. и К.К.К.Б. (МЛАДШИЙ, НЕ СЛИШКОМ ИЗВЕСТНЫЙ)[8].
Объект родился на островах Аран, формального образования не получил. Известен под первым из своих имён. Все христианские имена даны ему в честь святых соотечественников. Этот крошечный, ветреный и дождливый островок произвёл больше святых и пьяниц на душу населения, чем любая другая область в христианском мире».
— Ваш архивариус, — сказал он Мингу, — похоже, имеет какое-то историческое образование.
Минг молчал, его вязальные спицы методично щелкали. маленький Билл улыбнулся и прочёл далее:
«Родной язык — гэльский. Мальчиком вместе с отцом ловил рыбу. Он самый младший из большого выводка братьев, только один из которых, как известно, отличился. Этот брат, по старшинству первый перед нашим объектом, отбросил прозвище „Беар“ и был известен как Колумбкилл О'Салливан, или иногда как „простак-ирландец“, под каковым прозвищем упоминался в вульгарной прессе, где он достиг краткой известности как лютый пьяница во время первой битвы при Шампани, в Великую войну 1914–1918 гг.».
— Имя из нашей молодости, — размышлял маленький Билл. — Хотя в нашей эскадрилье, обсуждая подвиги этого ирландца, его называли «Наш Колли».
— Как и в моём полку, — добавил Большой Билл.
«Объект присоединился к Пасхальному Восстанию в 1916 году, в возрасте шестнадцати лет, и сумел сбежать из Дублинского почтового отделения, когда его брали штурмом силы правительства. Ушёл в подполье и партизанил в одиночку, пока чуть не попал в ловушку, откуда ему удалось выскочить, отправившись „паломницей“ в Святую Землю в образе бедной монахини ордена Святой Клэр. В Иерусалиме объект, сменив маску, поселился в доме героев Крымской войны, местной британской благотворительной организации. Там, от имени благодарного народа, он был удостоен стандартной почётной награды для всех героев Крымской войны — одеяла цвета хаки. С тех пор одеяло с ним как некий сувенир».
Маленький Билл улыбнулся.
— Вещица на память, — пробормотал он.
Большой Билл откашлялся, а спицы Минга тихо щёлкнули. Маленький Билл ещё отпил из стакана и, найдя где остановился, продолжил чтение:
«Вскоре после прибытия в Иерусалим объект встретился со Стерном и взялся работать на него, переправляя оружие в Палестину. Ещё одной его знакомой стала американка по имени Мод; объект жил с ней несколько месяцев и от этого союза у них в Иерихоне родился сын, как раз когда объект находился в одной из своих частых поездок за границу. Вскоре американка покинула Палестину вместе с ребёнком, сбежав от объекта, который впоследствии порвал со Стерном, обвинив Стерна в своём расставании с Мод. Затем объект принял участие в затее с так называемой Великой Иерусалимской игрой в покер, богохульной азартной игрой, которая длилась целых двенадцать лет, или до 1933 года, когда президент Рузвельт объявил о „программе Новых Возможностей“[9] для простого человека в Соединённых Штатах. Тогда же объект покинул Иерусалим и Ближний Восток, но не ранее, чем у него произошло полное примирение со Стерном, инициированное Стерном и приветствуемое объектом. С тех пор объект, насколько известно, поддерживал связь со Стерном, по крайней мере на нерегулярной основе. Есть также доказательства того, что он отправлял деньги Стерну на протяжении многих лет, вероятно, по договоренности, в соответствии с которой объект мог передавать средства американке Мод так, чтобы она не знала об их истинном источнике. В 1934 году объект проник из Канады в Соединенные Штаты, снова замаскировавшись и используя поддельные документы. Потратив некоторое время в Бруклине на организацию незаконного бизнеса, он отправился на запад и оказался в резервации Хопи, где внезапно стал знахарем. Теперь там, у костра, заворожённый огнём, он бормочет на гэльском языке, который его неискушенные прихожане считают таинственным языком Великого Духа».