— Какой незаконный бизнес в Бруклине? — спросил Минг.
— Мусор, — ответил маленький Билл.
— Иногда, — объяснил Большой Билл, — мусорный бизнес контролируется мафией.
Минг выглядел озадаченным.
— Вы хотите сказать, что можно делать деньги из мусора?
— О, да. И ещё какие.
— Деньги в мусорных баках, — размышлял Минг. — Хотя вы, американцы, и наши родичи, похоже, на вас странно повлиял Новый Свет.
— Ну, и какой сделаем вывод? — сказал Большой Билл. — Ваше мнение?
— Хороший человек, случись быть плечом к плечу в передряге, — прокомментировал маленький Билл. — Находчивый, самостоятельный, способный принимать решения на ходу. И, прежде всего, опытный. Маскировка и так далее. Мне это нравится.
— Знает свои силы, — добавил Минг. — В политику не лезет. Двенадцать лет играть в покер в Иерусалиме и бросить всё только потому, что Рузвельт объявил о «новых возможностях» на другом конце света? Романтик, идеалист. Тем не менее, сразу по приезде в Штаты — эпизод с мусором в Бруклине; гангстеры, вы говорите. Итак, романтик с изюминкой, идеалист с оттенком цинизма. Здесь есть противоречие, внутренний конфликт, очевидно. Теперь семь лет в пустыне как отшельник, полностью отрезанный от своего круга. Хотя кого он сейчас считает своим? В том-то и дело.
— На первый взгляд, нет никакого способа узнать заранее.
— Короче говоря, человек сам по себе, — заключил Минг, — и мне это нравится. Я просто не представляю, как мы можем обратиться к нему за помощью.
— Я тоже, — сказал Большой Билл. — Но думаю, что наша главная карта и, возможно, единственная — это его прежняя близость к Стерну. Любопытство, что происходит со Стерном и почему. Не то, чтобы Стерн тайно работал на немцев, когда нам кажется, что он работает на нас. Мы знаем, что Стерн имеет дела со всеми, и в этом его ценность. И хотя нашему знахарю-Хопи, возможно, наплевать чья сторона права в этой войне, но я думаю, что его могут заинтересовать лики Стерна: почему Стерн занят тем, чем занят на самом деле. Я подозреваю, что они всё ещё близки, несмотря на годы, прошедшие с их последней встречи. И это может заставить О`Салливана взяться за дело по собственному почину. Просто поговорим с ним о Стерне и посмотрим, к чему это приведёт.
— И давайте не будем забывать американку, — добавил маленький Билл. — За свою жизнь я убедился, что лучше никогда не упускать женщину из виду.
Большой Билл покосился на соседа:
— Сочувствую.
— Ладно, замнём, — маленький Билл улыбнулся. — Теперь давайте рассмотрим к чему мы пришли. Интересующий нас человек из деревеньки Хопи когда-то был увлечённым революционером, и хотя с тех пор романтизм его несомненно поугас, мы должны учесть, что Ближний Восток в своё время много для него значил. Юный ирландский католик внезапно попадает в Святую Землю и живёт в мифических местах с такими названиями как Иерихон и Иерусалим. Всё это должно было казаться ему чистой магией. Солнце, пустыня и женщина. Любовь в Священном городе. Сын, родившийся в Иерихоне. Полёты на «верблюде» в прозрачном небе Леванта. Такое оставляет волшебные сны.