Немного этого и немного того, и всё аккуратно уложено. Эта сумка — в некотором смысле часть королевства Бернини; по крайней мере, так он говорит. «Ничего особенного, просто мои сокровища»…
Я хочу чтобы он, — бродящий когда-нибудь там, в новом мире, — не расставался с наследием сказок.
Дать ему то, что он может понять сразу. Шутки, загадки и обрывки рифм, которые наш парень наверняка примет близко к сердцу и сделает своими.
Джо заухал филином во тьме.
— Да, Моди, я так и сделаю… Ведь это даже звучит как ответ оракула — «сумка Бернини»…[77]
Они поговорили и о других вещах, а время в ночи текло и ускользало в никогда.
Поговорили и помолчали на-дорожку, и, наконец, Джо встал, и Мод пошла его проводить, а он остановился, глядя на её выставку сувениров.
— Ты ведь выживешь, Джо, не так ли? Ты очень дорог мне, а от переживаний портится цвет лица.
— Хм. Ты тоже береги себя, и когда-нибудь придёт другое, лучшее время; когда-нибудь, после войны. Я знаю это, Моди…
Джо поднял морскую раковину, которую Мод нашла на пляже залива Акаба, где они были молоды, давным-давно, в начале любви. Он поднёс раковину к уху и прислушался, закрыв глаза. Потом обнял Мод, и поцеловал, и посмотрел в глаза, и ушёл.
Мод некоторое время стояла и смотрела на дверь, как будто она могла снова открыться. Затем вернулась на балкон и сидела в темноте с раковиной в руках, глядя на маленькие огоньки в ночи и думая о многих вещах, о мире лиц и голосов под звёздами. Время от времени она подносила к уху ракушку и слушала тихий ропот волн, вечно ласкающих пески памяти… сглаживающих… стирающих память.
Приливы и отливы целебного для души моря. Как однажды сказал Стерн: «приближаясь к морю, мы приближаемся к звукам бесконечности»… Теперь в руке Мод шуршало эхо крошечной вселенной; мягкие приливы и отливы — всего, что было и всего, что будет…
«Сумка Бернини, — думает Мод много позже; вновь на балконе, и с ракушкой в руке. — Да, Джо прав, Бернини примет в свой мир эти сказки. О да, Бернини расслышит в них каждый шёпот, каждый шёпот… Если только у Джо будет шанс».
Конечно, в тот день полковник сказал Мод больше, чем просто предупредил о посетителе. Полковник вызвал её к себе в кабинет, закрыл дверь и, чего никогда раньше не делал, взял её руки в свои. И тихо и печально произнёс:
— …может быть сегодня, Мод, нам всем стоит подумать о том, что говорил Лиффи. Он говорил, что чудеса происходят постоянно, просто мы не поднимаем глаз.
Мы с тобой знаем, что мечты, как правило, пусты, слова легки, а жизнь тяжела. Но Лиффи тоже это знал; знал, но всё равно продолжал искать чудеса. Он старался видеть больше и больше попробовать, почувствовать, охватить. И для него чудеса случались…[78]
Мод вытирает слёзы и протягивает ракушку к звёздам, шепча:
— Это твоё. Это тоже часть тебя, как и Бернини, как и Джо. И как я…
— 23 —
— 23.1 —
Эхо Нила
Фонарь на углу пустого сейчас Каирского перекрёстка. Доносится бой далёких башенных часов. Час ночи.
Проходит пять минут, и проездом под светом фонаря грохочет маленький старомодный фургончик; его кремовые бока недавно окрашены, никаких надписей. Фургон вздрагивает и останавливается возле тянущейся вдоль квартала неосвещённой колоннады. Двигатель фургона продолжает работать. В тени колоннады прячутся закрытые магазины и маленький человечек. Человечек выныривает из тени и, открыв переднюю дверь, проскальзывает в фургон. Садится, поддёрнув брюки и смотрит на водителя.
Блетчли, держа обе руки на руле, кивает:
— Добрый вечер.
— Как скажете, — отвечает Джо.
Вспыхнула спичка, освещая салон за их спинами; это Джо закуривает сигарету.
— Там никого нет, — бормочет Блетчли.
— Теперь вижу, но я сделал это больше ради спокойствия вашего, — подпирающего колонны, — отряда. Во имя всего святого, за кого меня принимают? За головореза, вылезшего из катакомб, чтобы захватить Суэцкий канал? Я никогда не видел столь тщательно продуманных мер предосторожности.
— Времена сейчас опасные.
— Верю, и именно поэтому зажёг спичку. Чтобы ваша кавалерия увидела, что я не держу над вашей головой могильную плиту. Камень правосудия.
Блетчли громко фыркнул и запрокинул голову, издавая визгливый звук… Смех Блетчли, напомнил себе Джо. Адский смех Блетчли.
77
It has a ring to it, Bernini's bag. A sound that can't be mistaken. — Born in is bag — Родился в сумке.
78
Не знаю, почему о Лиффи говорит полковник, если курировал его майор; но в оригинале так.