Джо колебался. «Чёрт, — подумал он. — Почему мы не можем оставить всё как есть? Откуда эта неизлечимая потребность в ответах?»
— Вы сказали, никто внутри не узнает правду. Это включает Мод? Я не был уверен, считаете ли вы её или нет.
— Нет, — сказал Блетчли. — Не совсем. Когда вы уйдете, я собираюсь отправиться к Мод, и поговорить с ней наедине. Я думаю, она должна знать правду; что вы живы, я имею в виду. Живы, если только наш план сработает. Но тем не менее, вы не должны пытаться связаться с ней или с кем-то ещё здесь.
Всё или ничего, Джо; и не имеет значения, какую личность вы для себя придумаете за океаном; и независимо от того, насколько правдоподобна будет для этой личности попытка связаться с Мод или с кем-то ещё. Есть люди, которые могут вами заинтересоваться.
Нельзя давать повод для подозрений.
— Конечно.
— Я сейчас говорю о людях, которые имеют доступ к документам. Людях, которые были вовлечены в это дело случайно, или тех, которые просто могут проявить любопытство. Я имею в виду майора «жуков-плавунцов», с которыми вы встречались, и его начальника, полковника, и Уотли. Все они профессионалы, но им следует забыть об этом деле и перейти к другим заботам.
— Да, понимаю.
— И я намереваюсь сказать Мод, что вы живы, не из сентиментальности. А по соображениям безопасности. Потому что если я этого не сделаю, она наверняка предпримет попытки выяснить, что с вами сталось. А это может вызвать проблемы. Не из-за того, где она работает, а из-за связей, которые у неё есть.
— Да. Кстати, я знаю, что они с майором близки. Она сама сказала мне.
— Святая простота. А я не собирался поднимать эту тему, — хрюкнул Блетчли.
Джо колебался, ожидая пока Блетчли по-своему отхохочется.
— А как насчёт Бернини?
Блетчли покачал головой.
— Я думал об этом, Джо, и не знаю, что сказать. Здесь, сегодня, Нью-Йорк кажется очень далёким от войны, и Бернини не вовлечён в войну. Так что, на первый взгляд, нет никаких причин, почему бы вам с Бернини…
Но, чёрт возьми, посмотрите на это с другой стороны, Джо: Гарри знает о Бернини, Гарри и Мод… Нет, это слишком опасно сейчас.
Возможно, после войны… если она когда-нибудь закончится…
Блетчли растерянно покачал головой.
— В любом случае, что вы скажете Бернини? как вы сможете ему что-то объяснить?
Я имею в виду… ну, простите меня, я знаю, что он необычный парень. И разве ему понять, кто такие «монахи» и «жуки-плавунцы», или таинственный дом на единственной Реке Египта, или Сфинкс, говорящий в ночи, и что всё это значит? Простите меня, Джо, но как Бернини может понять смысл всего этого?
Джо улыбнулся.
— Если на то пошло, он поймёт это даже лучше, чем мы.
— Джо?
— Нет, всё в порядке. Я понимаю, и вы, конечно, правы, и сделаю так, как вы говорите. Мод сообщит ему, что я погиб при пожаре…
«Только он не поверит, — подумал Джо. — Он не поверит ни на мгновение. Но ничего. У нас когда-нибудь будет шанс это уладить. Когда-нибудь. После войны…»
Блетчли взглянул на часы и поднял фляжку с бренди.
— У вас есть ещё немного времени, — сказал он и протянул фляжку Джо. — Не знаю, может быть… вы хотите поговорить о других вещах.
— Обо всём, что случилось, вы имеете в виду?
— Да.
— Ну, может быть… Может быть, есть пара вещей.
— Спрашивайте, Джо. Я скажу, что могу, а что не могу, не скажу, азаза.
Джо дотронулся до руки Блетчли, и тот отвернулся от реки, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Есть одна вещь, которая меня беспокоит, — сказал Джо. — Это имеет отношение к Стерну. Мне было интересно, мог ли он каким-то образом узнать, где взорвётся ручная граната? И когда?
По лбу Блетчли расползлись глубокие морщины, и он высокомерно улыбнулся, выпучив глаз и ухмыляясь.
«Сюрприз, — напомнил себе Джо. — Блетчли в удивлении».
— Что вы имеете в виду? — спросил Блетчли. — Я не понимаю. Откуда Стерн мог это знать?
— Кто-то мог ему сказать.
— Кто?
— Вы.
Одна бровь Блетчли скользнула ниже, и морщины исчезли со лба. Выражение его лица стало хитрым, коварным и даже жестоким.
«Сожаление, — напомнил себе Джо. — Блетчли полон печали и сожаления».
Блетчли зазаикался.
— …я?
— Да, вы. Вы восхищались им и могли бы сделать это для него напоследок. Он знал, что дело швах, и вы могли помочь ему, сказав, где и когда. Так что ему не придётся гадать, и он сможет заняться другими вещами, уладить свои дела.
— Я не понимаю. Какие дела он у-у-уладить?
— О, с Мод, скажем. Он был с ней в ночь перед тем, как его убили, и рассказал ей много такого, чем прежде не делился. Стерн ясно дал ей понять, что это своего рода подведение итогов и окончательное расставание.