— Нисколько.
— Это просто сахар.
— Верю, но я не употребляю сладкого.
— Получаете достаточно с выпивкой, да?
— Что-то вроде того.
Из-за газеты высунулась рука с металлической чашкой. Пожухлая рука, слегка дрожащая. Джо взял чашку и обжёгся о металл. Отставил чашку и подул на неё.
— Вы заминировали все комнаты наверху?
— Нет, только две. Задние комнаты на первых двух этажах. Если выскочить в окно из любой другой комнаты, можно запросто переломать кости, а то и свернуть шею. Я не предполагал, что вы окажетесь где-то ещё, кроме как там, где вы и оказались.
— Ну, это имеет смысл, — сказал Джо.
— Так и есть. Теперь, полагаю, вам надо поспать после перелёта. Вы не ушиблись?
— Нет.
— Это хорошо. Они бы не хотели, чтобы с вами что-то случилось до того, как вы приступите к работе.
— Ешё бы. Скажите, а этот подвал ваш обычный офис или просто прифронтовая землянка?
Газета зашуршала, но голова не появилась. На мгновение за столом воцарилась тишина.
«Какой недружелюбный трактирщик», — подумал Джо.
— Послушайте, — сказал голос из-за газеты. — У вас нет причин принимать это близко к сердцу, но вы должны сообразить, что вы для меня не какой-то особенный. Я не знаю, кто вы и какое у вас задание, и мне всё равно. Это не входит в мои обязанности. Я делаю то, что от меня требуется; и того же от вас ожидает Монастырь. Если мне приказывают заложить мину, я её закладываю. А если вы ищете общения, то можете испытать свою удачу на улицах. Для меня бизнес есть бизнес. Ясно?
— Яснее некуда, — сказал Джо.
— Вот и славно. Встретимся здесь снова в девять вечера.
Джо опять попробовал отхлебнуть чай, но металлическая чашка все ещё была слишком горячей. Он встал.
— Блетчли, вы случайно не знаете человека по имени Стерн?
— Не лично, он птица не моего полёта. Я просто председатель монастырского Комитета по прибытию и отъезду. Выйдете через другую дверь, она ведёт в переулок. Повернёте направо и попадёте на улицу. А там опять направо. Приятных снов.
Джо направился к лестнице. На полпути он притормозил и оглянулся на поднятую газету.
— Кстати, вы не вернёте Вивиану бумажник? Он почти пуст, но владельцу может быть ценен. — Джо выложил кошелёк на стол. — А кто такая Синтия?
Один глаз Блетчли появился над газетой.
— Кто бы это мог быть?
— Это маленькая «моя прелесть» по имени Синтия. В бумажнике есть её имя и номер телефона.
Блетчли заглянул в бумажник.
— И кого ****, кого ебёт Вивиан?
— Не знаю, я подумал, что вам может быть интересно. Номер телефона Синтии почти такой же как тот, который мне дали на экстренный случай. Я имею в виду, что если один из ваших арлекинов развлекается с одной из ваших же коломбин без вашего ведома и инцест остаётся в семье, то это неважно. Но, наверно, папе всё же следует знать.
Блетчли промолчал. Единственный видимый Джо слезящийся глаз его продолжал помаргивая смотреть поверх газеты.
Джо вышел на улицу, остановился в лучах утреннего солнца, глубоко вздохнул и подумал:
«По крайней мере, после такого-то начала, дальше должно стать лучше».
И, беззаботно насвистывая, вновь вошёл в отель «Вавилон» с главного входа. Ахмад сразу же оторвался от газеты.
— Доброе утро, — сказал Джо.
Ахмад уставился на него и озадаченно выдал:
— Вы удивительные люди.
Джо улыбнулся.
— Мы? Почему во множественном числе?
— Из-за вашей маскировки. Могу поклясться, что здесь только что был ваш двойник.
Джо улыбнулся шире.
— А этот мой двойник, он направился наверх, не так ли?
— Да, на второй этаж. Не более десяти минут назад.
— И сильно нуждался в виски?
Ахмад поднял бутылку.
— Вот оно. Я как раз собирался отнести.
— Ну, нет необходимости идти в поход вдвоём. Я сам прослежу, чтобы он всё выпил. Нам с ним нужно кое-что обсудить тет-а-тет.
Джо забрал бутылку у Ахмада из рук.
— Подождите минутку, — сказал Ахмад. — Вы действительно его двойник, или тот же самый человек?
— Это зависит от точки зрения, — ответил Джо. — Мы оба занимаем одну и ту же голову, но это не значит, что мы всё время думаем одинаково. Тот, что сейчас в номере наверху, склонен много слушать и держать свои мысли при себе, в то время как я… у меня душа нараспашку.
Мрачные черты лица Ахмада медленно разгладила застенчивая улыбка.
— А, понятно.
«Шпионы — они такие, — думал он, — Тем более эти, которые транзитом. Из Бедлама в Кащенко».