Джо растворяется в ночи, и две крошечные женщины остаются одни в лунном свете… Большая Белль сидит уставившись на реку, а маленькая Элис гладит её волосы и тихо напевает: «Тирлим-бом-бом, тирлим-бом-бом. Клянусь своим дурацким…»
— 21 —
«Пурпурная семёрка» Её Сиятельства Луны[70]
— 21.1 —
Рандеву у Сфинкса
Безмятежность пустыни, минула полночь.
Пирамиды должников анунакам[71] высятся под звёздами.
«За топотом копыт пыль по полю летит» — одинокий всадник мчится в безумной атаке на человеко-льва.
…а из дыры в правом глазу Сфинкса на всадника некто зрит…
Вот лошадь и всадник исчезли из виду за гребнем. И вновь появились, чтобы в диком галопе проскакать последний этап. Барабанный стук копыт стал громче; видно, что скачет кобыла арабских кровей, и лихой всадник тоже теперь ясно виден.
Он одет в куртку «сафари» и галифе, на голове его — пробковый шлем. Лицо укутано сверкающим белым шелковым шарфом, а глаза скрыты за очками-консервами, отражающими два белых диска Луны.
Тпруу! — подскакав к Сфинксу, всадник поднимает лошадку в дыбы, а затем направляет вокруг. И быстро, — тык, тык-дык, — огибает огромную каменную фигуру.
Никого и ничего. Майор уверен, что он здесь один.
Он останавливает кобылицу у передних лап статуи, спешивается и достаёт из чехла у седла карабин. За спиной у него снайперская винтовка, в кобурах у бёдер большие автоматические пистолеты, маленький наган в одном кармане галифе и автоматический пистолетик в другом, а под мышкой — крошечный «Дерринджер» с ручкой из слоновой кости.
Он проверяет на ощупь: охотничий нож на поясе, два мачете, приклеенные скотчем к спине, и четыре метательных кинжала в ножнах, привязанных к голеням. Позвякивают запасные обоймы: по полдюжины для каждого из автоматических пистолетов, дюжина для карабина и сменный барабанчик нагана.
Грудь майора объята Андреевским крестом пулемётных лент; без пулемёта бесполезных, но, как символ огневой мощи, впечатляющих.
Упакован. Вооружён. Готов.
Винтовки, пистолеты, ножи и кинжалы.
Мушки спилены, предохранители проверены и перепроверены — всё чётко. Патроны притаились в ожидании скольжения по хорошо смазанным деталям затвора. Ход курков укорочен, чуть нажать и… Ба-бах!
Упакован.
А на всякий случай майор имеет чудовищного калибра девятизарядный револьвер, который, как утверждают балканские Бельмондо и Джорджи-клуни, со временем обещает стать общепринятым оружием для тёмных дел. И, заодно, из него можно гарантированно убить кошку. Этот шедевр чешских оружейников спрятан в седельной сумке.
Вооружён.
Майор мрачно улыбается за струящимися складками белого шелка шарфа, прищуривается за дисками очков.
Готов.
Он полностью готов ко встрече с «пурпурной семёркой».
Майор сдвигает пробковый шлем на затылок, а карабин держит под мышкой; мех её почему-то отсырел. Затем майор марширует между передних лап под короны обоих Египтов, а дойдя, заскребается на правую лапу, поворачивается через левое плечо, — р-раз, два, — и ставит ноги на ширине плеч.
Стоя там, — на камне исполинской лапы, под ликом мифического чуда-юда с провалившимся носом, — майор сам чувствует себя отважным львом, да просто Зверем Империи.
Он смотрит на часы. Два пополуночи, а «пурпурной семёрки» не видать.
Армянин опаздывает, — думает майор, теребя ремешок карабина. Насколько опасен может быть один беглый агент здесь? Здесь, под ярким лунным светом, на чистом простреливаемом поле, когда спина майора прикрыта массивом окаменевшего существа? Выбор места встречи не создаёт впечатления, что «пурпурная семёрка» — опасный или даже умный человек. Вооружённый целым арсеналом майор с этой позиции мог бы отбить атаку небольшой армии мародёрствующих бедуинов. Он, облизываясь, представляет как делает это:
Паф, паф!
Целясь орлиным взором сквозь телескопический прицел снайперской винтовки, он снимает гарцующего на гребне далёкой дюны шейха визжащих повстанцев… Быстро меняет цель, и убирает знаменосца и его головорезов-телохранителей… Орда приближается, он отбрасывает в сторону бесполезную теперь винтовку… Поднимает скорострельный карабин и расстреливает целые толпы ревущих бандитов. Палит от бедра, меняя обоймы, пока перегревшийся карабин не заклинивает… Враги теснят. Пригнувшись под каменным подбородком Сфинкса, с пистолетами в руках и ножом в зубах, он бесстрашно палит по партизанам. Патроны закончились. А! он метает кинжалы и, выхватив мачете, бросается в последний бой во имя Империи…
Слабый звон.
Это звякнули болтающиеся на поясном ремне карабинчики для гранат. Только глупец, — думает майор, — выберет для встречи такое открытое пространство. Армянин, очевидно, не предвидел столь быстрого прибытия визави. И теперь наверняка прячется за дюной, беспомощно наблюдая за майором, занявшим неуязвимую позицию.
Тем не менее, майор сильно разочарован. Ведь это должна была быть его первая встреча с «пурпурной семёркой», преемником «Колли», и он ожидал больше романтики и более драматичной конфронтации. Особенно ввиду необычности обстановки.
Это не первое его разочарование с момента прибытия на Ближний Восток. А всё потому, что в начале жизненного пути он попал под чары историй о необыкновенных исследователях, бродивших и блудивших здесь в девятнадцатом веке… Бертон и Даути, Сонди и Буркхардт, и, особенно, несравненный Стронгбоу. Образы этих романтических авантюристов с самого детства стали для него идеалом и преследовали миражами о залитых солнцем оазисах далёких пустынь. Но современная жизнь Ближнего Востока оказалась вовсе не такой романтической, как он мечтал.
Звон.
Образ «пурпурной семёрки» поманил было романтикой шпионажа. Но мечты, выходит, опять оказались ложными. Захватывающая, бурная жизнь досталась другим людям, и в другие эпохи. Даже здесь, у Сфинкса, в полнолуние, на опасной встрече с анонимным секретным агентом, в военное время — в общем-то, ничего интересного.
Звон.
Майор вздохнул, прячась за белой шелковой маской, за бравыми очками-консервами, под выветренным пробковым шлемом. И увешанный оружием хлеще любого из сорока разбойников. Он прислушался как звенят тяжёлые обоймы. Так же весело, лаская слух какого-нибудь неграмотного пастуха, звенят козьи колокольчики…
Майор опять вздохнул, посмотрел на часы и тоскливо посмотрел на Луну.
Пастух где-то ждёт. Лёгкий ветерок. Какая декорация! а армянин не удосужился вовремя прийти…
Майор вздохнул в третий раз, крайне разочарованный в человеке, носившем самое секретное обозначение, что только могла дать Секретная служба. Вздохнул и простонал:
— Где, язви его в душу, этот «пурпурный армянин»?
Внезапно кобыла подняла голову. Услышала звук, слишком далёкий для человеческих ушей? Или чистый ночной воздух донёс до неё запах жеребчика?
Майор сжал карабин. И тут сверху, — словно голос из бочки, — гулко и недобро раздалось:
— Кто знает, какое зло таится в сердцах людей?
Майор резко повернулся… Никого.
Майор обернулся туда-сюда-обратно… Никого!
Пирамиды.
Спокойное лицо Сфинкса.
А кроме этого только звёзды и пустыня и полная Луна.
Голос из ниоткуда вновь зловеще прогудел в ночи:
— Кто знает? Сфинкс знает… Хо-хо-хо!
А дальше неведомый див сорвался на обычный человеческий хохот. Отсмеявшись, невидимка произнёс с мягким ирландским акцентом:
— Полегче с карабином, майор. Пожалуйста.
Майор стоял как вкопанный, онемев. Он прислушался к своему дыханию и успокаивающему звону козьих колокольчиков, и прошло несколько минут, прежде чем со стороны задних конечностей мифического зверя услышал лёгкие шаги. Затем некая фигура начала карабкаться вверх …маленький человек в старом мешковатом костюме.
Майор уставился на него. Маленький человечек проворно взобрался на лапу и встал, подняв руки выше головы. Он улыбался. Потом глубоко вдохнул, и кивнул удовлетворённо.
— Хорошая ночь, майор. А дышится-то как!
Майор тотчас же оправился от шока и, наставив карабин, рванулся вперёд.
— Не двигайся, — крикнул он.
— Ни на волосок, — пришёл ответ.
— Ни на палец, — крикнул майор.
— Это тоже, конечно.
— Руки над головой.
— Эт правильно. На нашем скромном пути мы все пытаемся дотянуться до звёзд.
Мужчина кивнул, улыбаясь, и майор вдруг покраснел за маской. Кричал он от возбуждения, а сейчас решил взять себя в руки.
70
Purple Seven Moonglow — Пурпурная Семёрка Лунного света — например: король треф, валет теней («Джек из тени» Желязны); ну и «Алиса» Кэролл.
71
Взято из сети, реакция анонима на новость об установке бетонных пирамидок у домов должников за жку.