— Спасибо, — напарница по столику ухватила номерок и положила его под салфетку. — Тут он будет в безопасности.
— А вы участвовать не будете? — Матвей удивленно поднял бровь.
— Нет, спасибо, я просто потанцую и повеселюсь, — Настя замахала руками, словно веером.
— Тогда я желаю вам приятного вечера, — уважительно поклонившись, мужчина из сна как ни в чем не бывало пошел в сторону остальных столиков. Со стороны я наблюдала, как он опрашивал других гостей и записывал их номера, а в груди при этом сердце билось так сильно, что перебивало музыку. Почему-то очень хотелось, чтобы Матвей меня вспомнил, но, похоже, я ошиблась…
— А он красивый, да еще и обходительный, — съехидничала подруга. — Неудивительно, что ты на него запала, пусть и во сне.
— Перестань, — фыркнула я. — Ты сама видела, он меня даже не помнит. И уж тем более ему все равно, что там было с нашими героями. Если он, конечно, вообще видел этот сон.
— По сути, наверняка должен, — вместе со своей половинкой Настя чокнулось бокалом и отпила немного содержимого. — Вспомни разные фильмы и упоминания магии как таковой… Подобные заклинания чаще всего связывают между собой две души, а, значит, Матвей должен тебя помнить.
— Но по нему этого не заметно, — закатив глаза, я последовала примеру и тоже отхлебнула желтоватого напитка. — Впрочем, это неважно. Мы сюда пришли повеселиться, а не выяснять проблемы моего прошлого.
Больше мы к этому разговору не возвращались. Я наслаждалась обедом и музыкой, иногда наблюдая за другими парами. Настя со своим возлюбленным тоже не удержалась и вышла на танцпол. Под чувственную мелодию, похожую на новую адаптацию вальса цветов, их пара так мило двигалась в медленном танце, что было трудно пройти мимо или отвести взгляд. На душе проскочила неловкость. Хотелось бы также потанцевать с кем-нибудь, но, к сожалению, мне ничего не оставалось, как сидеть за столиком и наблюдать со стороны.
— Могу ли я пригласить вас на танец, прелестная нимфа? — знакомый голос, раздавшийся рядом, заставил меня вздрогнуть. Матвей, он же Орфей, любезно кланялся и тянул мне руку, словно джентльмен. От удивления сердце, казалось, замерло на месте, а разум резко отключился, будто вновь вернув меня в сказку. Какая-то неведомая сила заставила меня подняться и ответить на приглашение парня вопреки здравому смыслу. Но зачем он меня позвал? Чтобы разбередить еще незажившую рану?
— Хорошо танцуете, — хвалил меня Матвей, с улыбкой кружась со мной в ритме медленного вальса. — Ваш наряд прекрасен, движения грациозны, а взгляд такой проникновенный…
— Ходила на танцы в школьные годы, — ответила, грустно отведя взгляд в сторону. Парень же без какого-либо смущения касался моей талии и даже немного прижимал меня к себе, что еще больше ворошило прожитые чувства. Какая-то часть меня все еще любила его, но воспоминания о том разговоре у костра тут же возвращали меня с небес на землю, выгоняя наружу все плохое.
«Не думал, не гадал,
Что буду я спасён.
И поцелуем нежным
К жизни возвращен» — услышав знакомый напев, я замерла, уперевшись руками в грудь напарника по танцам. Такая же сильная, как и во сне, а рельефы прощупывались даже пальцами сквозь одежду…
Ох, неужели он и вправду меня помнит? Да нет, разве такое может быть?
— Прекрасные стихи, — выдавила из себя, растерянно потупив взгляд.
— Как и та, кому они посвящены, — томный голос Матвея, казалось, вот-вот окончательно лишит меня рассудка.
— Вашей даме очень повезло, — в голосе моем мелькнули нотки горечи, а сама я отстранилась на шаг назад. — Спасибо за чудесный танец.
— Вы же тоже видели эти сны об Орфее и Эвридике, правильно? — его карие глаза с уверенностью посмотрели в мои, и мир в тот же миг замер. Ох, он вправду помнит! И вот что мне теперь ему ответить?
— Даже если и видела, то сейчас в них нет никакого смысла. Сон и реальность слишком разные.
— Но иногда, видимо, граница между ними куда тоньше, чем нам кажется, — таинственно добавил Матвей, погладив мое запястье. Словно джентльмен, он наклонился и прикоснулся губами к моим тонким пальчикам. Знакомая приятная дрожь прокатилась по телу теплой волной, вновь невольно распалив огонек страсти.
Вот зачем он это делает? Мне и так больно после всего этого.
— Граница тонкая, но не значит, что всё с мира сна применимо и здесь, — невыносимо тяжело дались мне эти слова, но ведь была в них доля правды. Разве возможна наша любовь и в реальности? В месте, где не существует магии, волшебных пещер, даров и жгучей страсти.