— Мы будем любить друг друга всю жизнь и умрём в один день, — когда-то шептала Меланта, устроившись в объятиях Энея и смотрела прямо в его душу своими светлыми чистыми глазами. А скульптор в ответ целовал её нежные красивые губы и как бы невзначай касался крохотной девичьей груди... Красавица лишь кротко вздыхала и склоняла голову на плечи мужчины. Счастье казалось вечным...
Теперь, в нынешнее время, всё это казалось далёкой романтичной сказкой. Любовь оказалась перечёркнута навсегда. Так же как и сама жизнь. Меланту убили. Жестоко и грубо.
Конечно же, никакого неверия в богов Меланта не выказывала. Просто однажды тиран обратил внимание на невинную девочку, славящуюся своим кротким, добрым характером и красотой. Буйные, похотливые фантазии овладели умом и сердцем старого фавна и он решился похитить и обесчестить возлюбленную Энея.
Но Меланта отвергла все увещевания старого развратника и сказала, что скорее убьёт себя, чем отдаст своё юное чистое тело ему в усладу. Тиран воспылал гневом и приказал казнить своевольную гордячку на глазах горожан. Эней стоял в толпе праздных зевак и в горле его застыл ком, а сердце сдавливала тяжесть. Он видел, как двое солдат схватили тело несчастной девушки и потащили её к обрыву. Меланта умоляюще посмотрела на Энея и громко вскрикнула, когда её швырнули вниз, с высокой скалы на острые скалы. Эней сжал рукоятку короткого меча под одеждами, но так и остался стоять нем и недвижим.
Умоляющий взгляд Меланты долго вспоминался Энею. Но что он мог сделать? Убить тирана, окружённого толпой воинов в бронзовых пластинчатых панцирях и гребенчатых шлемах и вооружённых копьями и щитами? Самоубийство. Эней не прожил бы и минуты. Был и ещё один выход. Разве что прыгнуть вслед за любимой на скалы и найти вечный сон рядом с Мелантой? Ведь клятва умереть в один и тот же день так и оставалась клятвой. Но всё-таки ужас перед царством Аида поразил ум юноши и он остался стоять в толпе зевак, глотая слёзы и свою печаль.
Меланта упала на камни, но неожиданно на них набежала большая изумрудная волна и истерзанное окровавленное тело девушки быстро скрылось в стремительных струях, на миг окрасившихся в красный цвет. И сколько ни старались рабы и воины тирана, так и не смогли найти казнённую Меланту ни в водах, ни на берегу ручья в густых запутанных зарослях ивы. Тёмная вода надёжно схоронила тело несчастной от поругания и возможного бесчестья.
Мрачные унылые дни потекли своим чередом. Эней потерянный проводил их за безучастным созерцанием красот Аполлинариса и своего сада. Все мысли и чувства покинули его отягощённый страшной драмой разум и ни в чём убитый страшным горем скульптор не мог найти забвение и покой. Всё чаще мужчину навещали мысли о смерти. И однако, как никогда Эней боялся её. Ведь он был так молод... И так страшны демоны Аида...
Однажды, гуляя по своему запущенному саду, Эней набрёл на разрушенную временем беседку из белоснежного мрамора. В развалинах древних камней ему почудился облик любимой. Милая, милая Меланта...Да...Д, наверное он мог бы изваять её такой, какой она была при жизни. Весёлой, но в то же время слегка печальной, как будто чувствующей всю трагичность своей судьбы.
Эта мысль моментально захватила разум Энея. Таким монументальным делом он хотел бы просить оправдание пред любимой, и освободиться от клятвы, которую он так легко преступил. Да...Определённо, высечь статую меланты стоило бы...Пусть на это даже уйдёт большая часть оставшейся жизни...А то и вся жизнь...Но всё-таки лучше провести остаток жизни за достижением пусть и практически недостижимой цели, нежели заранее сдаться и уничтожить себя...
Камни беседки, конечно, не годились для изваяния. Но теперь в их беспорядочных разваленных контурах он видел своё будущее творение, пусть пока ещё и несовершенное... Пусть пока лишь ещё и набросок, но отныне жизнь заиграла пред ним новыми красками и предстала с неожиданной стороны. Продав несколько золотых безделушек, доставшихся от матери, Эней поехал в каменоломни и лично выбрал глыбу белого мрамора, которая подошла бы ему. Больших трудов стоило доставить её за много стадий до дома. Но никаких преград теперь не существовало пред человеком, загоревшимся мечтой. Ибо мечта, какая бы она ни была, всегда побуждает нас двигаться дальше, к самому карю осуществимого. И вот глыба у его дома, на заднем дворе...
Эней вдохнул душистый ночной воздух и присмотрелся к мрамору, с одной стороны освещаемому лампадой, тёплый свет которой играл на сахарно-белых гранях, с другой стороны Луной, чей серебристый свет придавал камню торжественную холодность. Этот двойственный свет был прекрасен. В голове скульптора уже складывался общий контур статуи Меланты, сидящей на камне, горестно опустив голову на правую руку. Творение должно стать шедевром. Гимном любви и скорби, который переживёт века, надёжно упрятанный в стенах этого роскошного сада.