На столике стояли две чашки с остывающим чаем. Но сейчас не хотелось ничего, кроме как его теплых, нежных рук.
— Почему ты ничего не рассказала? Мы могли все решить, что-то придумать, — поглаживая волосы, шептал мужчина.
— Это сложно…
— Расскажи все с самого начала.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, когда все началось. Когда так вышло, что из любящей дочки я превратилась в оружие своей матери.
— Эррина с рождения была особенной. На ней была метка богини Давилии.
— Что за метка?
— В день своего совершеннолетия обладатель метки должен добровольно принести себя в жертву во имя нашего народа. Она должна была слиться с природой, подарив плодородные земли, силу и процветание своему народу. Как только это стало известно, ее родителей и Эррину вознесли на пьедестал. Им предоставили лучшее жилье, все привилегии к их услугам. Однажды мама спасла человека. Он забрел далеко в лес и был ранен хищником. Она выходила его, и прежде чем он исчез, она изменила своему мужу, а я последствие этой связи. Когда я родилась, муж почувствовал во мне чужую силу, понял, что мама изменяла ему, и ушел. С самого рождения я была ненавистным, нежеланным ребенком, разрушившим ее жизнь. Единственным, кто был мне рад, и кто дарил мне свою любовь, была старшая сестра, Эррина. А потом сестра решила отправиться в академию, чтобы последние годы своей жизни провести в свое удовольствие. Мать не стала ее отговаривать. Из академии она часто присылала мне письма, рассказывала как здесь все иначе, и о молодом демоне, что свел ее с ума. А потом она вернулась. Не доучилась даже первый год. Вернулась подавленная, нервная, уязвимая. Она призналась мне, что полюбила мужчину, что была с ним, и что он отверг ее.
Почувствовала, как Сандериус напрягся, крепче сжал мои плечи, прижимая к себе. Хотел что-то сказать, но я не дала.
— Позволь договорить. Она изводила себя день за днем, сходила с ума, била посуду, рвала одежду. У нее случались приступы агрессии. Ей было тяжело себя контролировать. Ей снились кошмары, она кричала по ночам. Однажды я застала ее за попыткой вскрыть вены. Отговорила ее, ведь она была моей единственной опорой, без которой я не знала, как жить. Но я не спасла ее. Она все же наложила на себя руки, немного не доживя до своего совершеннолетия. Спрыгнула с обрыва. Оставила меня одну.
— Мне жаль…
— Тогда мать из меня едва всю душу не вытрясла. Эрра оставила записку «он не виноват, я просто оказалась слабой». Мне пришлось признаться, что все ее метания были из-за мужчины. Тогда-то мама и нашла дневник сестры, в котором она много писала о тебе и о своих чувствах. Из поселения нас изгнали, заставив жить на границе леса. У нас был самый ветхий дом во всей округе, не было провианта, ибо охотится на этих землях и питаться здешними дарами природы нам было запрещено. Мать сходила с ума от сложившейся ситуации, а потом ей пришла идея отомстить. И она не нашла лучшего варианта, чем отомстить моими руками. Все эти годы меня растили как воина, готовя к твоему убийству.
— И ты была уверенна, что у тебя получится? Ты бы не смогла ко мне приблизиться с тем кинжалом, не позволь я тебе, — в его голосе была ирония. Уверена, он мимолетно улыбнулся.
— Ее планом было влюбить тебя в меня. Подпустить к себе, а потом убить. Я ведь ненавидела тебя, считала великим злом. Но тот вечер, в таверне все изменил. Когда я увидела тебя, не зная, кто ты, что-то кольнуло, встрепетнуло меня. И чем дальше, тем все было сложнее. Я не могла здраво рассуждать. С каждым днем во мне рождалось больше сомнений. И метка… она чувствовала все эти изменения, сдавливая сердце каждый раз, когда ты был рядом. От одних твоих поцелуев меня мучила такая боль, что с каждым разом было тяжелее сопротивляться зову. И я решила, что если не смогу сделать этого на балу, то не смогу никогда. И знаешь что? — я повернулась к нему, чтобы посмотреть в его бездонные черные глаза.
— Что?
— Я бы не смогла….
— Хочешь услышать мою версию? — я кивнула, и вновь устроилась на его груди. — Мы действительно встречались с твоей сестрой. И она была первая за сотню лет, с кем мне хотелось попробовать серьезные отношения. И вроде все было не плохо, мы не афишировали наши отношения, чтобы у нее не возникало проблем с другими учениками. Но со временем она стала требовать большего. Хотела раскрыться перед другими, стала ревновать. Увидела девушку в моем кабинете и устроила скандал, а ведь я ректор и это моя работа общаться со студентами. После она стала просить, чтобы я сбежал с ней, бросил все, и сбежал. Но я не мог. Просил подождать ее, пока она не закончит учебу, чтобы мы могли рассказать о нас. Но она не хотела. Тогда я не понимал, почему… она стала все чаще говорить, что потом у нас не будет будущего, что жить нужно здесь и сейчас. А после это переросло в постоянные скандалы и ругань. Она была дорога мне, но я не мог так больше. Попросил ее время, чтобы мы могли все обдумать, а потом она сбежала, обвинив в записке меня трусом. Если бы я только знал, Мирра, если бы я только знал…
— Не вини себя, Сандер. В этом нет твоей вины. Вы просто не поняли друг друга, не дали шанс объясниться. А она испугалась и сбежала. Сначала от тебя, а потом и от всех проблем, которые ее терзали. Увы, как бы я не любила Эррину, она не справилась со своими страхами. Не знаю, чтобы я говорила, уйди она так, как было начертано, но я точно знаю, что она простила тебя. И она рада, что мы вместе.
— Откуда ты…
— Просто знаю.
— Тогда надеюсь, ты будешь не против официально стать моей девушкой? — я подскочила на месте, повернувшись к нему лицом.
— А как же правила? Я же еще не закончила учебу.
— К черту правила! Я хочу, чтобы ты была рядом со мной и днем и ночью!
— Ты предлагаешь мне переехать? — от неожиданности голос дрогнул, переходя в дрожащий шепот.
— Именно. Ты заняла место в моем сердце, почему бы не занять пару полок в поем шкафу?
— Мне и одной полки хватит, — все еще не веря, произнесла, вспоминая свой скромный гардероб.
— Поверь, количество не важно, важно, что теперь ты от меня никуда не денешься! Ни сейчас, ни потом. Согласна?
— Согласна! — а что тут еще скажешь? Мы заслужили этот шанс на счастье, и я буду держаться за него и руками, и ногами, и зубами, если потребуется. Ведь мы живем только раз, и наше счастье зависит исключительно от нас. И я никому не позволю больше лишить меня этого!
Эпилог
Стоя у окна, и глядя на появившуюся листву на деревьях, еще влажную после дождя, нервно теребила веер. Данный аксессуар сразу не пришелся мне по вкусу, а потому должным владением им я до сих пор не овладела. Ну не мое это все…. Мне бы по лесу побегать, в поле полежать, за птичками понаблюдать, да сад взрастить. Еще можно в озеро голышом…. А тут это.
— Нервничаешь? — с улыбкой подошел Сандериус, положив руки на мои плечи.
— Еще бы! — громче нужного ответила, и тут же повернулась к своему мужчине, улыбающемуся как мартовский кот. — Может, ну их… давай не пойдем? — тихо, почти шепотом, подключая умоляющий взгляд, на который он всегда ведется, попросила я. Не подействовало.
— Какой же ты еще ребенок…, - меня поцеловали в макушку и крепко прижали к груди, — ты же знаешь, я не могу. Они не поймут, если мы не придем. И поверь, ты не захочешь видеть, как она обижается. В гневе она способна на многое, поверь, я знаю. Видел.
— Так ты иди, а я тебя тут подожду, — в надежде отделаться от посещения этого скромного мероприятия, сделала несколько шагов в сторону кресла у камина. Ага, как же, кто бы мне позволил.
Притянув к себе, мне подарили нежный, мучительно сладкий поцелуй, от которого коленки стали подгибаться, а испорченная демоном-инкубусом фантазия стала подкидывать неприличные картины, явно ведущие нас не на прием.
— Еще пара минут таких поцелуев, и я стану убеждать отвести меня в спальню, — громко причмокнув губами, ошарашила мужчину подобным признанием. Демон тут же отстранился, поправил мне прическу, которую уже успел немного помять, и громко прокашлявшись, открыл портал.