Больше такого ты не испытаешь нигде! И все выпускники рано или поздно возвращаются сюда, чтобы вспомнить, ощутить, окунуться в это царство волшебства и сохранить в сердце до следующего раза это чувство абсолютной защищенности и счастья…
Это потом вспоминаются политые потом, кровью и слезами, тренировочные полигоны, стрельбище, лекции, иногда поистине нудные, практикумы (особенно запомнились по некромантии и демонологии), проваленные зачеты, в основном из-за присутствия архимага по ментальной магии (ни вздохнуть, ни п… овернуться — сразу все узнает) и, естественно, наказания (как правило, работы на кухне, конюшне или в саду). Не было еще ни одного адепта, который проучился бы восемь лет и ни разу не сорвался.
Я спешилась у конюшни и, увидев одного из пареньков, работающих при старшем конюхе, кивнула в знак приветствия. Тот мигом подскочил ко мне, схватил кобылу под узды и, улыбаясь во весь щербатый рот, спросил, желает ли госпожа, чтоб за лошадкой присмотрели.
Госпожа, конечно, желала, зачем ей иначе в конюшню на лошади заезжать? Парень ловко поймал кинутую ему серебрушку и поклонился с таким усердием, будто я только что произвела его в рыцари.
Так, у меня еще осталось около пятнадцати минут до назначенной встречи, успею забежать поздороваться с Учителем Лаурентием. Может, он, наконец, решил, какие практические задания даст на испытании в конце стажировки, а главное сообщит, нашел ли объект, на котором я буду их выполнять. Помнится, на выпускном экзамене таких желающих не нашлось, пришлось взять магистров-экзаменаторов. Один гад меня чуть не завалил, утаив защитный амулет.
Ну не нравится мужикам, что женщина вторгается в их владения, я боевую магию имею виду. В общем, неприятные были моменты. Хотя обман и раскрыли, но уничтожающе взгляды, (куда лезешь в высшую магию, если толком ни на что не способна?!) я запомню надолго. Правда, и тот мерзавец меня не скоро забудет, месяц после этого кровью сморкался. А не надо лезть в ментальную магию, раз даже защитный амулет толком подобрать не можешь!
Рядом что-то бабахнуло, и окно за моей спиной осыпалось осколками. Я закашлялась от едкого дыма и сотворила "Воздушный вихрь" разгоняя смрад. Надо же было попасть в ловушку для новичков! И как могла забыть, что в последний месяц обучения адепты со старших курсов подлавливают всех первогодок такими вот примитивными капканами. Хоть бы сокурсники не узнали — засмеют.
Ну-с, а теперь подождем «проверяющих». Они не заставили себя долго ждать, соседняя дверь открылась и из нее, заливисто хохоча, вышли трое ребят.
— Желторотик! — воскликнул один из троицы, толком не разглядев, кто перед ним:- Ну как мозги себе "заморскими ароматами" прочистил?
— Нет, — покачала я головой и сложила руки на груди, готовясь к увлекательному зрелищу. — Чесночная эссенция — это мощно, но я ж не вампир, чтоб с ног свалиться. К тому же какой-то бездарь плохо рассчитал направления потоков, и все облако ферамонов досталось безобидному окну.
Я искренне потешалась, наблюдая вытянутые физиономии мальчишек. Если не ошибаюсь, то передо мною были пятикурсники, и девушку закончившую Академию два года назад они прекрасно знают в лицо.
— Добрый день, — промямлил один из ребят.
— Кому как, для вас-то точно нет ничего доброго, — хмыкнула я, кивком указывая на разбитое окно. Двое ребят с раздражением покосились на рыжего всклокоченного мальчугана, в котором я с трудом узнала (здорово вытянулся за полтора года) сводного брата Стефаниды, жены моего кузена Иоанна. Полагаю, он и рассчитывал направление.
— Мы не знали, что это ты… вы. Ну, традиция, все-таки!
— Традиция — это святое, — не стала спорить я, насмешливо разглядывая шкодников. — Но популярность, в обмен на шутку над взрослым магом, это лучше. Так ведь?
Мальчишки еще сильнее побледнели и судорожно сглотнули слюну, причем так синхронно, будто на парад тренировались.
— Ты… вы превратите нас в жаб? — спросил мой дальний родственник, отступая на шаг назад.
— Лишня трата Силы. Сегодня из наставников кто дежурит?… Магистр Фадей?… У-у-у, может все-таки превратить?
Все трое обреченно зажмурились, понимая, что разбитое окно это цветочки, по сравнению с объяснением, где они раздобыли ингредиенты для ловушки.
— Удачи, мальчики, — совершенно искренне пожелала я, прекрасно помня себя в таком возрасте и свое желание самоутвердиться в коллективе. Хорошо запомнился и рабочий инвентарь магистра Фадея (он некромант), который мне надо было отчистить в наказание за порчу казенного имущества (кто ж знал, что моя ловушка так загадит стены, смолы-то чуть-чуть было).
Мне навстречу вылетел магистр Фадей, который торопливо что-то писал на листке. Видно, как дежурный педагог он мчался разбираться нарушителями дисциплины, но навстречу попалась я.
— Лацская? — наставник, остановился на полпути. — Надеюсь, тот грохот не твоих рук дело.
— Скорее ног.
— Что?
— Говорю, тоже рада видеть вас, магистр. Я два года как закончила Академию, а вы все мне проказы припоминаете.
— Иллия, случайно вызванное твоим другом Перьянковым торнадо — это проказа, у тебя же всегда были катастрофы!
— Тем более должны знать, что на такие мелочи как грохот я никогда не разменивалась.
— Ох, и язык у тебя, — покачал головой наставник, — нашла б ты ему другое применение.
— Это какое? — округлила я глаза. — Я — девушка порядочная.
Магистр поперхнулся.
— Лацская!!! - за его спиной очень быстро собиралась толпа старшекурсников.
— Я имела ввиду, запрещенные заклинания… А вы о чем подумали?
Он набрал воздуха в грудь, что б разразиться тирадой, потом услышал за спиной хихиканье и, обернувшись, рыкнул:
— Что все уже готовы к экзаменам? Можно созывать комиссию?… Тогда не понимаю, почему вы все торчите в коридоре, а не в библиотеке! — ребята шмыгнули в разные стороны. — А ты иди и не порть мне молодежь, — отмахнулся он от меня.
— А что я сделала?
— Лацская, иди!
Ну я и пошла дальше по коридору к телепорту, попутно отвечая на приветствия и улыбки, которых, кстати, было немало.
Это сейчас я знаменита и мой авторитет в Академии (по крайней мере, среди учеников) неоспорим, но было время, когда мне здесь были вовсе не рады.
Я нагло и уверенно зашла в кабинет приемной комиссии, перетерпев все косые, удивленные и даже возмущенные взгляды еще во дворе Академии и в коридорах, теперь мне было все равно.
Он не приехал…
Обещал вернуться и обманул. А я верила, верила ему как никому в жизни. Но ничего-ничего, фамилия Лацских и не такие двери открывала. Пусть только попробуют не принять!…
Я назвала свои имя и титулы и попросила меня зачислить в Академию боевых магов. Подождала для приличия, пока магистры подбирали челюсти, и повторила свою просьбу. Мне вежливо ответили, что это не Школа знахарей и не Цитадель оракулов, я так же вежливо ответила, что знаю, где нахожусь и прошу зачислить меня именно сюда.
— Но свыше трехсот лет на обучение принимались только мальчики, — с отчаяньем заговорил председатель приемной комиссии, — да и то не все, а прошедшие строгий отбор, мы не можем взять девочку.
Я поинтересовалась, где такое написано. Мне охотно процитировали, что: "Академия призывает отроков под своды свои, дабы научить их магическому искусству и военному ремеслу для защиты рас разных разумных и укрепления дружбы меж ними". Я внимательно выслушала основной уклад Академии, а потом попросила указать, где именно в нем говорится о том, что нельзя для обучения брать девочек.
Магистр замялся, перечитал свиток вновь, хотя за семьдесят лет преподавания выучил его наизусть, и со смущенным ужасом уставился на меня, поняв, что не может удовлетворить мою просьбу.
— Но долг мужчины защищать свой дом и свою отчизну, а долг женщины — это забота о муже и детях.
Зря-а-а он это сказал девочке, которую воспитывала бабуля передовых взглядов.
— Интересно, что поэтому поводу сказала бы моя тетя? Не думаю, что она согласилась бы с такой догмой.