Он послушно отдал стеклянную бутыль с портвейном, в которой осталось не более трети содержимого, и блондинка объяснила:
– Говоришь какую-нибудь фразу вроде «Я никогда не ебал собак». И если кто-то из вас на самом деле ебался с собаками, он пьёт.
– Думаю, если кто-то из нас ебался с собаками, он ни за что в этом не признается, – тонко отметил Лёша, и Соня хихикнула.
Хотя, тут же задумался он… зная Леса…
Художник тут же заявил:
– Я никогда не пил водку.
– Ну вот, молодчина, Лес, уловил суть, – похвалила его Соня, – я пью.
И сделала глоток.
После сама заявила:
– Я никогда не целовалась ни с кем из присутствующих в этой комнате.
Она поглядела то на Лёшу, то на Леса, не проявляющих никакой активности, и хихикнула:
– Ладно, значит вы просто друзья. Запомним, запомним… ну ладно, Лёш, теперь ты, только давай вопросы уж поинтереснее.
У парня вдруг засосало под ложечкой.
Захотелось и в самом деле как-нибудь удивить Соню, и он сказал:
– Я никогда не проигрывал в карты на раздевание.
– Значит, снова я пью, – вдруг заявила Соня, и сделала глоток портвейна.
Лёша уже пожалел, что вообще придумал такой вопрос, и сейчас его мозг рисовал такую возбуждающую, но неприятную картину.
Блондинка заметила на себе его взгляд и лишь пожала плечами и иронично ответила:
– Ну а что, я пьяная была.
– В казино с тобой не пойду, – отшутился он.
Соня лишь показала язык, а Лес думая над вопросом почесал затылок и проговорил:
– Я никогда не делал обнажённых фотографий.
Единственная девушка в компании похоже решила добить Лёшу и наигранно вздохнув, ответила:
– Если хотите споить меня, так и скажите.
И сделала ещё глоток.
Лес вдруг признался:
– На самом деле и я тоже.
– Ох-ох-ох, братан, – весело пропела Соня, протягивая Лесу бутылку.
– Ты-то кому, маленьким девочкам в интернете? – Решил отшутиться Лёша, пытаясь закрыться от неприятных эмоций.
– Маленьким мальчикам, – преспокойно подъебал его Лес, и Соня рассмеялась над шуткой.
Лёше же оставалось только закатить глаза и пробубнить «Вы такие смешные, я просто не могу».
– Ой-ой, завидуй взрослым молча, – заступилась за Леса Соня.
Брюнета вдруг окатила волна обиды – он уже раз сто пожалел, что Синий Лес с Соней вообще познакомились.
Если до этого он боялся, что Соня посчитает его соседа чудаком, а следовательно и его заодно, то теперь боялся чего-то другого.
Соня как будто восприняла Леса не так как он сам его воспринимал, не так как должна была по его задумке…
Лёшу, наверное, впервые в жизни накрыло желание быть замеченным – ему хотелось как маленькому ребёнку заставить Соню обратить своё внимание на него, а не на Леса или ещё кого бы то ни было.
Сразу и этот гандон Игорь Максимов вспомнился.
И никакое понимание психологии тут не спасало… вот уж у кого действительно когнитивная беспомощность, а не то что Соня там себе надумала.
Лёша вдруг ядовито бросил:
– Ну раз вам, взрослым, так весело, то я пойду посплю, мне всё равно с утра в бассейн.
– Ну Лёш, ну ты чё, обиделся, что ли? – Непонимающе хихикнула Соня и в какой-то момент даже с интересом поглядела на него.
Парень же улёгся на кровать, отвернувшись к стене.
Он сам не знал, чего конкретно ждал – что его растормошат, что за ноги притащат обратно…
Лёша понимал, что поступил по-детски.
Будь тут Вероника, его сестра, она бы его засмеяла.
Но он продолжал лежать, отвернувшись к стене.
Было не очень удобно, но гордость не позволяла повернуться к ним.
К тому же что вскоре Соня, видимо, чтобы задеть его в ответ, продолжила как ни в чём ни бывало болтать с Лесом, хоть уже и потише.
Лёша быстро уснул, но иногда просыпался – слышал, как те весело что-то обсуждают, как продолжают играть.
И чувство обиды накрывало его с головой.
Он понимал, что хочет, чтобы Соня обратила на него хоть какое-нибудь внимание.
Это странно – он будто и понимает, что их ещё почти ничего не связывает, но всё равно уже кажется, что их связывает целая жизнь.
С такими мыслями в середине ночи Лёша наконец окончательно уснул.
====== Глава четвёртая ======
«Весь мир – театр.
В нём женщины, мужчины – все актёры» (с) Уильям Шекспир
Лёша держал дыхание под водой, рукой всё сильнее держась за мостик.
Пятьдесят четыре, пятьдесят пять…
Пятьдесят пять?
Когда задерживаешь дыхание, время начинает идти поразительно медленно.
Оно будто останавливается.
Это подсознательное убеждение, заявил он самому себе. Сосредоточься на чём-то, чтобы не сойти с ума…
И вдруг он невольно представил себе Соню.
Представил, как она плавает в этом бассейне, почти раздетая, прямо как в её кратких рассказах об игре на раздевание.
Аж самому стыдно стало от своих мыслей.
Но представлять продолжал.
Как он ныряет к ней, выныривает из под воды.
Они оба мокрые, оба находятся очень близко друг к другу.
Настолько близко, что вот-вот соприкоснутся носами.
И приближаются ещё больше, сливаются в очень страстном поцелуе.
Он окунает руки под воду, не отрываясь от поцелуя, обхватывает её за талию, затем за жопу…
Пятьдесят восемь, пятьдесят девять…
А-А-А!
Парень наконец-то вынырнул из под воды и тут же начал тяжело дышать.
Сердце билось как сумасшедшее.
Три минуты… три грёбаных минуты…
Он сам не мог в это поверить.
Думал, копыта откинет.
Уже начал видеть какие-то странные визуалы, пока жмурился под водой.
Пока вода попадала в нос.
Но иначе он не мог.
Слишком уж сильно злился на Соню.
Но больше – на себя.
***
Скука… скука пожирает её изнутри день за днём…
Люди почему-то убеждены, что она должна из-за чего-то страдать, что-то чувствовать…
А ей просто скучно.
И она уже устала от этого.
Соня находилась в гостях у своей подруги Маши.
Лежала верхом на её большой и мягкой кровати животиком вниз, упёршись подбородком на собственные кулачки и глядя куда-то вперёд.
Её радовало, что она наконец-таки может отдохнуть от всей этой скучной жизни.
Просто вот так вот полежать в одних лишь красной майке с обтягивающими шортиками, демонстрирующими её недурную задницу, ну и белых носочках, призванных показать, что она «шарит».
Всё-таки комната подруги ей безумно нравилась… она такая большая, и по-девчачьи хорошо обставленная.
Тут вам и розовые стены с мягким пушистым ковром, и большая кровать, где можно хоть групповуху устраивать, и плазменный телевизор напротив кровати, который они с Машей пьяненькие частенько смотрели во время девичников.
Это Соня молчала про большой шкаф, забитый целой кучей разных платьев.
Эх, сколько беззаботных вечеров она, Сонька, провела здесь, в этой комнате…
Сейчас ситуацию омрачал лишь тот факт, что Маша восседала верхом на её спине, согнув ноги в коленки вперёд себя и немного давя своей задницей на нижнюю часть позвоночника Сони.
Но зато она нежно водила пальцами по оголённой верхней части моей спины, успокаивала себя блондинка.
Это доставляло поистине райское блаженство.
Однако повыёбываться – это дело святое!
Поэтому Соня проныла:
– Ты вроде говорила, что мастер по массажу…
– Будешь выёбываться – щас живо массаж твоей жопы устрою, – ласково и в то же время грозно пропела подруга.
Поняв, что шутить она не намерена, Сонька поспешила дать заднюю:
– Да ладно тебе, Маш, что ж ты, шуток не понимаешь?
– Шутки должны быть смешные, а это… ебаный квн Максимова!