— Хорошо! — сказал между тем Столетник. — Вези Милу в клинику. И тотчас отправляйся кончать Зангара. Если ты задержишься, Иван заберет девчонку из больницы.
— Сразу же после дела я сам хочу тоже прооперироваться! — настойчиво произнес Север.
— Естественно, — кивнул Столетник. — Ты и так достаточно засветился. Дальше будешь работать инкогнито.
Север облегченно вздохнул. Если бы Федор начал возражать против его плана, это могло осложнить Белову дальнейшую жизнь. Тайком от Столетника Север недавно встретился с Павлом, обрисовал ему свое нынешнее положение и выяснил, что тот уже готов провести Миле сеанс глубокого психоанализа. Значит, излечение девушки не за горами. А тогда ничто не помешает послать Столетника ко всем чертям.
108
Зангара Север убрал чисто — так чисто, что никто не додумался приписать это убийство Белову. Правда, пришлось повозиться: использовать снайперскую винтовку, выбирать место, время и стрелять с очень далекого расстояния. Гарантировать поражение цели на такой дистанции не мог бы ни один профессиональный снайпер, но Север справился.
Вернувшись в Москву, Белов первым делом отправился к Павлу. Со дня на день Мила выписывалась из больницы, и Север хотел забрать жену сам: он сильно соскучился. Кроме того, ему необходимо было узнать результаты проведенного Кузовлевым психоанализа. Собственно, это и было самым главным.
Павел встретил Белова в своем кабинете.
— Ты за Милой? Она готова. Вон, кстати, и машина ваша за ней пришла. — Врач кивнул за окно, где во дворе действительно парковалась машина Ивана. Павел знал ее, поскольку именно Иван довез Беловых до больницы две недели назад.
— Как Милка? — спросил Север.
— Отлично! Бинты ей уже сняли. По-моему, она стала еще красивее. Знаешь, удивительные вы с ней все же люди! Послеоперационные шрамы на ее лице просто исчезли, как будто никакого вмешательства не было вообще! Феноменально!
— Это здорово, но, Павел… Ты догадываешься, что в первую очередь меня интересует другое.
— Догадываюсь… присядем! — предложил Павел.
Они уселись друг напротив друга. Север с надеждой искал взгляд врача, но тот упорно отводил глаза, бессмысленно перебирая лежащие на столе бумаги.
— Итак, я должен рассказать тебе о результатах психоанализа, — сказал он наконец. — К сожалению, они неутешительны…
…Мила, нетерпеливо ожидавшая выписки, видела из окна палаты, как в больницу входил Север. Девушка чуть не запрыгала от радости. Сейчас он будет здесь! Интересно, как ему понравится ее новое лицо? Но что-то долго он не идет… Мила машинально выглянула в окно еще раз и заметила машину Ивана. Ага, вот и транспорт прибыл. Где же Север? Наверно, зашел к Павлу. Мила схватила все свои вещи — она приготовила их заранее — и бросилась к кабинету главврача. Ей не терпелось увидеть мужа.
Двери кабинета Кузовлева были двойными. Между внешней и внутренней дверью имелся небольшой тамбур. Мила шагнула туда, затворила за собой внешнюю дверь, протянула руку, чтобы открыть внутреннюю, и вдруг застыла. Она услышала последние слова врача…
— К сожалению, они неутешительны, — повторил Павел.
Север дернулся, словно его ударили.
— Неутешительны?.. Но почему, Павел?! — простонал он. — Милка не любит меня?! Почему она такая?! Ради Бога, объясни! Не любит?!
— Очень любит, Север… Больше жизни любит. Не будь тебя, она давно покончила бы с собой. Останавливает ее только твое обещание умереть вслед за ней. Она знает — ты это сделаешь. И не может позволить себе… смерть. Не может стать причиной твоей смерти.
— Тогда почему ее снова и снова притягивает это… вся эта дикость?! — выкрикнул Север, даже не решившись назвать вещи своими именами.
— Видишь ли… — Павел удрученно примолк, затем собрался с духом и заговорил снова. — Все началось после катастрофы, в больнице. Милу там изнасиловали… Не знал?
— Нет, — опешил Север. — Она никогда не рассказывала…
— Все правильно. Для нее эта тема — табу. Потому что изнасилование является первопричиной ее болезни. И пока болезнь продолжается, табу остается.