— Такаши-кун, я беременна. Это твой ребёнок, — продолжала она ровным голосом.
Я молчал, не зная, что сказать, честно говоря, о таком я совершенно не думал.
— Такаши, нам нужно расстаться! — произнесла Мари, так мягко, как будто боялась за мой рассудок.
— Почему? — это всё что я смог из себя выдавить.
Она беспомощно улыбнулась.
— Я упустила момент, когда можно было сделать аборт. Я была слишком беспечна. Я обсудила эту ситуацию с Риной, и моя дочь поддержала меня. Такаши я буду рожать, но я не могу родить ребёнка от своего ученика! Ты же понимаешь? Рина не должна проходить через такой позор!
— Подожди! А как же мы? — почти выкрикнул я.
— Такаши, даже сейчас ты думаешь только о себе! — мягко упрекнула меня Ханада-сенсей.
— Миура-кун, — продолжала она, — я…
Мари запнулась на секунду словно собираясь с духом.
— Я и твой отец. Мы переспали! — сказала она решительно.
Сердце моё разбилось на тысячу осколков, лицо учительницы перед моими глазами стало расплываться.
— Миура-кун! — кусая губы, проговорила Ханада-сенсей.
— Твой отец сделал мне предложение выйти за него замуж! Кажется, он хотел сегодня поговорить с тобой об этом! — выговорила она через силу.
Я провёл рукой по глазам и пальцы мои стали мокрыми.
— Ты скажешь ему, что это его ребёнок? — спросил я.
— Да, — отвечала Ханада-сенсей, глядя в сторону, — именно поэтому я не могла больше тянуть. Расхождение в сроках стало бы слишком большим. У меня есть знакомый врач, он поправит дату в моём свидетельстве! Я не считаю, что это полностью ложь! Даже если это будет не совсем его сын.
— С врачом ты тоже переспала? — спросил я, изо всех сил стараясь не плакать.
— Такаши! Мне так жаль, — прошептала Мари, в глазах у неё тоже стояли слёзы, она попыталась взять меня за руку, но я отдёрнул руку. На её указательном пальцем я заметил кольцо.
— Это отец тебе подарил? — спросил я, — похоже, оно стоит целое состояние!
Ханада-сан встала.
— Прости меня Миура-кун, — сказал она, своим тихим нежным голосом. Она поклонилась и пошла к двери.
— Поздравляю, Ханада-сенсей! — сказал я.
Она обернулась, её взгляд задержался на моём лице на секунду, потом она улыбнулась, как-то жалко и затравлено и вышла. Когда за Мари закрылась дверь, я ещё некоторое время сидел в какой-то прострации, потом я оделся, спустился вниз, закрыл депозит и вышел на улицу. Некоторое время я брёл неизвестно куда, не разбирая дороги и толком не осознавая куда я иду. Неожиданно зазвонивший телефон вывел меня из этого состояния похожего на помешательство. Это звонила Рина.
— Семпай, — голос у неё был встревоженный.
— Чего тебе? — отвечал я.
— Вы в порядке, семпай? Как Вы себя чувствуете? — спросила Рина.
— Думаю, теперь ты можешь называть меня братиком! — сказал я.
Рина на несколько секунд замолкла.
— Значит, она всё-таки сказала тебе? — спросила она, наконец.
— Что ты об этом думаешь, сестрёнка? — съязвил я.
— Такаши-кун, где ты? Я приеду к тебе! — в её голосе я ощутил искреннюю заботу и беспокойство. Ещё не все Ханады выкинули меня из своей жизни!
— Всё нормально! Не надо! Поздно уже! Я домой поеду! — сказал я ей.
— Она сказала мне, что это ребёнок твоего отца! Это правда?
— Правда.
Ханада-тян помолчала.
— Мне так жаль, Такаши-кун! — произнесла она, голосом своей матери.
Да сговорились они обе что-ли?!
— Забей! Я в порядке!
— Ты ведь старше? — спросила Рина, немного подумав.
— Естественно!
— Спокойной ночи, они-сан!
— Дура!
— Сам дурак!
После разговора с Риной мне по-правде сказать немного полегчало. У меня возникло странное чувство, что Ханада-тян, каким-то образом ощутила, что нужна мне и сразу позвонила. Если вдуматься, то до того, как Мари стала моей девушкой, я был бы счастлив видеть её своей матерью. Да и иметь такую сестру, как Рина, тоже, в общем, было бы неплохо, несмотря на её периодические закидоны. Пока ехал домой я почти совсем пришёл в себя. Действительно, что я мог предложить Ханаде-сенсей? Жить за счёт моего отца? Это унизительно само по себе, кроме того, что Мари пришлось бы пройти через чудовищные обвинения в растлении своего ученика, или в лучшем случае рождении ребёнка вне брака. На её карьере и честном имени навсегда был бы поставлен крест. Всё это время я думал только об удовлетворении своей похоти. Мне было совершенно плевать на чувства Ханады-сан, которая рисковала всем встречаясь со мной. Если бы я вёл себя как взрослый, всей этой ситуации просто не произошло бы. Едва я переступил порог дома, как отец возник передо мной словно по волшебству. Сейчас на нём был довольно дурацкий передник.