Утром, не успел я продрать глаза и выползти в коридор, первое что я увидел, было несчастное лицо страдающей Имамуры.
— Голова болит! — жалобно проговорила она. Я принёс ей воды и попив она немного ожила.
— Я вчера что-то сделала? — спросила она, очаровательно смущаясь.
— В смысле? — на всякий случай я решил прикинуться дурачком.
— Я вчера…, — проговорила Имамура стискивая пальцы, — была не в себе. Я не помню, что я делала ночью.
— Ничего такого! Просто глупо шутили! — отвечал я. Имамура бросила на меня благодарный взгляд.
— Слава богу! — вырвалось у неё, — я так тебе благодарна Такаши-кун! Можешь никому не рассказывать о том, что случилось?
— Конечно! — милостиво отвечал я, — давайте сварю Вам рисовой кашки, Имамура-сама!
Акира скривилась, что должно было, по всей видимости, означать улыбку. Когда я пришёл на кухню, Мари уже стояла у плиты. На ней были коротенькие синие джинсы, обнимавшие стройные, как у школьницы икры, и светлая рубашка навыпуск с закатанными рукавами. Эта рубашка была ей довольно сильно велика.
— Нашла в шкафу. Она твоего отца, — сказала мне Мари.
Она была такой милой, что я не удержался и обнял её, прижавшись к ней сзади. Мои руки проникли под рубашку и стали гладить округлившийся животик сенсея.
— Что ты делаешь? — горячо зашептала Мари, прижимаясь попой к моей промежности, — Имамура-сан здесь! К тому же твой отец может приехать в любой момент!
— Имамуре-сан плохо! Она вчера первый раз попробовала алкоголь! — сказал я отпуская Мари, — приготовь ей кашу, пожалуйста!
— Боже мой! Мне так стыдно! — щёки Мари вспыхнули, — я просто хотела провести время с тобой!
— Всё с ней будет нормально! Никто не заставлял её пить! — отвечал я, — пойду футоны развешу! Сегодня нас будет в два раза больше.
Развесив проветриваться матрасы, я вернулся в дом. Имамура лежала на татами накрыв лицо платком. Под футболкой выступали её острые рёбра. Всё-таки она была очень худой и почти совсем плоской. Но я не считаю, что это плохо, некоторым мужчинам нравится такое. Так-то она была умная, начитанная и мордашка у неё довольно симпатичная.
— Это ты Такаши-кун? — спросила она, не открывая глаз.
— Ага, — отвечал я, усаживаясь рядом с ней. Сквозь раздвинутые перегородки открывался чудесный вид на залитый солнечным светом лес. Краски были такими яркими, что резали глаза.
— Такаши-кун, ты думаешь после окончания школы поехать учиться в другой город? — спросила Имамура, убрав платок с лица она села рядом со мной, и мы стали любоваться пейзажем вместе. Мне пришло в голову, что это очень по-японски.
— Да. Думаю, в Осаку поехать, — отвечал я.
— Я тебе завидую! — грустно проговорила Акира, — хотела бы я тоже уехать из дома!
— Так поезжай! — предложил я.
Она покачала головой.
— Отец ни за что не разрешит! Мои родители хотят контролировать каждый мой шаг! — пояснила она.
— Мне так стыдно перед всеми вами! Я заварила эту кашу, но ничем не смогла помочь!
— Да ладно тебе! Ты очень помогла! — возразил я.
— Нет! Мой отец врач! Мы каждый год ездим на дорогущие курорты и тратим там кучу денег, но стоило мне заикнуться о том, чтобы оплатить летний лагерь, как отец прямо-таки взбесился! Я знаю эти деньги для него просто мелочь! Дело в том, что его разозлило то, что я чего-то захотела сама!
— Да ладно тебе! Он же всё-таки отпустил тебя! — неуверенно возразил я.
Имамура невесело усмехнулась.
— Я сказала ему, что поездка в лагерь может повлиять на мои рекомендации и он сразу же дал добро! — она хихикнула.
— Я говорила тебе, что это первый раз, когда я поехала куда-то сама?
— Но ведь в средней школе у нас были поездки! — сказал я.
— Я ни разу никуда не ездила! — отрезала Имамура.
Да уж, у каждого есть какие-то проблемы, незаметные на первый взгляд. По сравнению с Имамурой мне жилось гораздо легче. Во всяком случае, до недавнего времени!
— Такая у меня жизнь! — криво усмехнулась Имамура, — больше всего на свете я мечтаю повзрослеть! Тогда я смогу делать то, что хочу!
Акира сказала это с такой злостью, что у меня холодок по спине пробежал. Глядя на неё, я подумал, что обязательно постараюсь не стать таким отцом, как её старик.
— Во всей моей школьной жизни было только одно светлое пятно — наш литературный клуб! — продолжала она изменившимся тоном.
— Когда ты только пришёл к нам, ты меня здорово раздражал! Прости меня за это!
— Да ладно чего там, — отвечал я. Она меня немного смутила своей проникновенной речью.
— Но сейчас я очень рада, тому, что ты вступил к нам! За эти полгода ты полностью изменил наш клуб!