Тебе на день рождения,
В ту осень, в воскресение?
Коза их, правда, съела,
Но разве в этом дело...
Ты преподал однажды мне
Науку целоваться,
Твой донжуанский список не
Хотел перерываться,
Но сам ушёл ты вдруг,
Серёжка Токарчук...
* * * Вечер осенний —
Инокиня Ксения.
Я её знавала
В бытность Тамарой.
Жили в общежитии —
Это не проходит!
Двери открыты —
В монастырь уходят...
* * * Неистощимы жизнь и благодать,
пока вода и воздух существуют,
пока земля не мачеха, но мать,
и пусть страна кукушкою кукует,
подбрасывая тех птенцов своих,
которые и нам нужны всечасно,
в Лос-Анджелес, Берлин или Париж,
неистощима жизнь и не напрасна.
* * * Ванька-мокрый опылился
От герани белой,
Алый цвет как испарился,
Стал какой-то блёклый.
Так невеста затмевает
Всех своей любовью.
Так бывает, так бывает:
Свет сильнее крови.
* * * Дочь-холерик, Боже мой!
Что ты делаешь со мной...
Как тебя мне уберечь
От губительных наречий:
“Быстро”, “сильно” и “навек”,
Самый близкий человек!
* * * Мы ещё боимся родителей,
И уже боимся невесток.
Нашему поколению выпало
Незавидное место —
Между двумя жерновами
Поколений сильных людей.
Вот почему мы завяли.
Но, может, слабость нежней?
МужуБессонница — плохой советчик.
В глазах: один рисунок штор,
В ушах бубнит автоответчик:
“Прошу, не говорите вздор”.
И я кричу: “Не вздор всё это” —
Твои причуды хороши,
В них много солнечного света,
Столь нужного мне для души.
Когда душою я мелею:
Внутри тоска, в глазах темно,
Ты просто так сказать умеешь:
“Что не писали мы давно?”
И как ни странно, это кстати,
И я, не поднимая глаз,
Встаю тихонечко с кровати...
А через час готов рассказ!
В рассказе тоже много боли,
Но есть спасительный финал,
В котором отразился, что ли,
Тот, кто и нас с тобой создал.
* * * Ворованные деньги не идут впрок,
Мы это увидим — дайте срок.
Ворованные идеи уплывут вбок.
Глубина — это сколько даёт Бог.
* * * Гениальное изобретение человечества:
Тазы, Их величества!
Когда с потолка льёт день за днём,
Осознаёшь весь объём
Осадков, осевших на крыше,
Посланных свыше.
И наказание нам — оттуда.
О, тазы, гениальная посуда
Во времена испытаний,
Прибавления знаний...
* * * — Щук поленницы морозили
Наши предки зимой.
— Мифологема золотого века!..
* * * Имя девушки сына
Спешу внести
В свои молитвы.
* * * Снег идёт
На длинных ногах,
Перебиваемых птицами...
* * * Старая-старая тахта,
А совсем не скрипит.
И мне бы не надо.
* * * Шиповник расцвёл в октябре,
Рядом же – куст с плодами.
Вечные стрекоза и муравей!
* * * Пуговица моя висит
На ниточке, как культура,
Без которой страна — дура...
* * * Птицы в четыре утра
Говорят шёпотом:
Тише, пусть бескрылые спят!
* * * Фотографии — как приливы
Молодости,
Когда все живы...
* * * Дала подруга цветок могучий,
Сказала: “К деньгам”.
Засох на корню, торчат колючки...
* * * Был год, как год:
Прибавилось друзей,
Но также и врагов.
Да седина видней...
Прибавилось морщин,
Но также и картин.
Убавилось зубов —
Прибавилось забот.
Прибавилось стихов,
А также — женихов
Для дочерей моих
(точней — один жених!).
Чего ещё желать?
Чтобы отец и мать
Держались на плаву!
Снегурочка, ау!
Наш дом ты не нашла?
Подарков детям нет...
— Я в монастырь ушла
Молюсь за белый свет.
1/Х-99
Пермь