— Так и ходишь? — спросила ехидно Лю, когда Миша шел обратно.
— Я могу только ходить и лежать. Сидеть, оказывается, не могу...
— А как же ты на унитаз пристроился?
— В позе космонавта: полусидя-полулежа, когда перегрузки действуют в наиболее безболезненном направлении: грудь — спина.
— Вот, Настя, до чего ты человека довела! — радостно вскрикнула Лю.
Миша почувствовал, что сестра доведет его сейчас еще сильнее. Он хотел лечь на диван, но вдруг резко перекосился в другую сторону и упал, потеряв сознание. Света побежала вызывать “скорую”. Когда она вернулась, Миша уже открыл глаза. А когда вошла миниатюрная женщина в белом халате, Миша даже выпятил свою мускулистую волосатую грудь.
— Встаньте! — приказала терапевтесса.
Мини-терапевтесса подбежала к его мышечной громаде и запустила ему пальчики меж ребер. Миша побледнел, задышал на всю комнату, но продолжал улыбаться. Видимо, чтобы исключить симуляцию, терапевтесса неожиданно подскочила высоко вверх, в полете сцепила руки и, уже летя вниз, нажала на череп подозреваемого. Полы ее халата победно развевались. Миша глухо рявкнул и стал оседать.
— Люмбаго, — удовлетворенно сказала терапевтесса. Миша ответил невнятным сипением, после чего лег, несколько усох и стал мутно глядеть в потолок.
— Понервничали, простудились или выпили много, — готовила она уколы, в очередной раз радуясь, что наука оказалась права.
Миша согласно сипел, с надеждой глядя на ампулы, которые могут его спасти от физического и морального падения. После укола стало в самом деле легче. Он даже встал. Встать было проблемой. Да еще сестра трещит без умолку:
— Ну вот, он вышел походкой Синей бороды — нервный смех меня одолел, честное слово...
Вдруг от этих слов Мишу пронзила такая боль, что он на некоторое время поверил в бога, а может быть — даже в Бога.
Близнецы успели прокатать по коврику в детской банки тушенки. Коврик стал коричневым и жирным. А Лю в это время похвалила своих сыновей за примерное поведение, называя их не акселератами, а почему-то бройлерами. Один из братьев принимал антибиотики. Судя по тому, что мать дала ему таблетку сразу по приходе и вот сует снова, они просидели в гостях уже четыре часа. Миша решил чем-нибудь вспугнуть сестру и запел:
— Доктор Живаго лечит люмбаго-а...
— Ты, люмбажный муж, лежишь — и лежи! — не поняла его замысла Света. Она-то знала, что сейчас Мишиному сердцу достанется за упоминание запрещенной литературы.
— Пижоны! Тебе, Свет, надо мужа разогнуть, а ты небось будешь вечером Пастернака читать! Дают ведь самиздат на ночь, я знаю...
Миша бессильно вытянулся на своем диване. И тут Настя схватила решительно карандаши, подняла с полу резинку с нарисованным на ней глазом в форме пирожка (ее излюбленная форма глаз) — Настя сейчас попробует сделать набросок с тети Люси, да, именно вот сейчас, захотела. И тетя Люся должна молчать, иначе выйдет похоже!
Лю замолчала, хотя сил не было, как ей хотелось высказать все этим родственничкам! Ведь каждую резинку можно разрезать на три части, экономия, а у них целые валяются, и на каждой нарисован глаз, огромный, словно, можно подумать, намекают: КГБ за нами всюду и всегда следит, да!
— Это глаз художника за всем подглядывает. Или — природы... — (Про Бога ей уж лучше и не напоминать, а то тут такое начнется...)
— Тетя Люся, Настя вас похоже так рисует, — заметил Антон и для солидности добавил: — Но не слишком ли красиво? Слащавости мама не любит...
— Ничего! — обрадовалась Лю. — Красота спасет мир! Давай, Настя, работай, желаю успеха! И пусть пятерки сыплются на тебя!..
— Пятерки — это в смысле деньги, бумажные? Нет? оценки... а... Вы, тетя Люся, молчите! Я рот должна рисовать... Кто там звонит? Йог Андрей!
— Откуда и куда так поздно? — строго спросила Света.
— Из дорождения в посмертие, — не моргнув глазом ответил йог.
В уголках глаз у него была такая белая накипь, какая бывает на пути из запоя в белую горячку. Между тем йог Андрей упал на колени перед диваном с лежащим Мишей и начал объясняться в любви другу. Лю подозрительно косилась на эту сцену, Настя рисовала, Миша лежал, йог Андрей на коленях объяснялся в любви, а Свету в этот миг пронзило ощущение блаженства. Ни с того ни с сего! Она примерно так это расшифровала: “Повезло мне: не спилась, как Андрей, не слегла, как Миша, не оболванилась советской идеологией, как Лю... Сплошные плюсы, ни одного минуса! Я счастливчик из счастливчиков...”