Мы твои дети родные!
Даже для глупой овцы
Есть у тебя леденцы...
Вместо эпилога
Когда последняя точка была нами поставлена (и даже за нее выпито с друзьями, как и за первую букву в новом произведении), неожиданно наша Н. вышла замуж за немца и уехала в Германию. Комнату свою она продала. Не будем описывать, что она напоследок сказала нам, чтоб не засорять окончательно русский язык. Впрочем, сама Н. говорила уже на смеси английского и пермского диалекта, что в сумме напоминало почему-то японский. Последняя фраза, которую мы слышали от нее, была именно такова. Приводим ее с ударением на первом слове (для тех, кто не знает пермского говора). Вот эта фраза:
— Мене мани!
1994.
Окончание. Начало см. “Новый мир” № 8 с. г.
* * *
Журнальный зал | Октябрь, 1998 N5 | Нина ГОРЛАНОВА, Вячеслав БУКУР
Нина ГОРЛАНОВА,
Вячеслав БУКУР
Тургенев —
сын Ахматовой
ПОВЕСТЬ
10 мая 1996.
Начинаю вести дневник. Меня зовут Таисия, я заканчиваю восьмой класс”.
Тут она вспомнила, что не подписала тетрадь, взяла фломастеры и вывела зеленым:
“ЛИЧНЫЙ ДНЕВНИК ЛИЧНОСТИ ТАИСИИ”
Но буква “Д” показалась ей кривой, и она обвела ее красным. “Д” побурела, как сердитый осьминог. Таисия сделала вокруг нее оборочку желтого цвета.
— Японские макароны! — закричала Таисия.— Все слилось.
Кот Зевс прищурил глаза на всякий случай: вдруг он в чем-то виноват?
“Хочу написать о главном. Звонят в дверь...”
Это приехал из Чечни Димон, поклонник и одноклассник сестры Александры (всего у Таисии три сестры и один брат).
— А-а-лександра а-дома? — спросил Димон.
Таисия уже знала, что он контужен на войне, но не знала, что он заикается. Она наспех объяснила: Александра скоро придет из института. Димона усадила в кресло, а сама — снова к дневнику.
Димон сел и сразу начал падать в сон. Чтобы не заснуть, он спросил:
— Стихи пишешь?
— Да так...— универсально ответила Таисия.
— А я в первом классе написал одно стихотворение.— Димон уже успокоился и не заикался, хотя немного пропевал слова, плавно так.
— Прочтите, если помните,— с надеждой на его забывчивость попросила Таисия.
Димон звонко подал текст — у него даже голос изменился:
— Ручей.— Он выпрямился в кресле.—
Средь оврагов и скал,
Среди гор и камней
Одиноко бежал
Разговорчивый ручей.
Встречались на дороге реки,
Встречались и моря.
И ручей думал про это:
Родина моя.
— Не хуже Пригова,— дипломатично похвалила начитанная Таисия.
— После контузии я вспомнил, что учусь в первом классе, и долго это у меня было...
Если бы Димон в первом классе знал, что через десять лет “среди гор и камней”, на нелепой войне с чеченцами, горцами, он будет контужен, то ручей бы у него бежал не по пересеченной местности, а свернул бы вовремя в сторону и умчался бы без оглядки от этой Родины (через реки и моря).
Он понял, что вежливость заявлена, и тотчас сладко заснул, сопя равномерно, как по команде (вдох — выдох).
“Хотела написать о главном, но пришел Димон, и я напишу о нем, а потом уже о главном. У меня есть старшая сестра Александра. Ей двадцать лет. Она учится в педагогическом. Когда я хочу ее разозлить, то кричу:
— Александра Македонская, Александра Македонская!
Это ее бесит. Ей хочется быть маленькой и тощей, как я. Она говорит, что мне повезло, а за нею бегают только маленькие и коренастые шкафчики, как Димон”.
— Сержант, ноги! Ноги, сержант! — закричал Димон, совершенно не заикаясь.
И проснулся от собственного крика. Рассказал, что в Грозном у его сержанта оторвало ноги и он помогал грузить... Димон уже в госпитале начал кричать каждую ночь: “Сержант, ноги!” Врач обрадовался: память быстро восстанавливается, значит!
Таисия с щемлением сердца слушала его. Она уже знала, что у сестры есть новые поклонники. Плохо, что Александра не ведет дневник, думала Таисия, я бы подглядела, кто самый добрый. Я бы ей сказала: “Выбери самого доброго!” А без дневника ничего нельзя сделать.
— Если б вы, Дима, вели дневник, то врач бы дал его вам почитать и можно было очень быстро все вспомнить!
— Если еще после контузии буквы вспомнишь, то прочитаешь, конечно,— с поддельной серьезностью, как говорят с детьми, сказал Димон.
Таисия, как всегда от сильных чувств, захотела есть. Она взяла из холодильника фарш и стала его жарить. Димон сказал, что печень у него не выносит запаха — в Чечне он дважды переболел желтухой. Там, среди общего воровства, бурно охватившего демократическую российскую армию, приходилось питаться чем попало: с доброй примесью вирусов гепатита. Как гепатита А, так и Б. На самом деле на месте сковородки раскаленной он каждый раз видел докрасна раскаленный остов бронетранспортера, а в нем шипящие тела ребят. А когда Таисия закрыла сковородку крышкой, то сходство вообще стало непереносимым.