Выбрать главу

Мы сразу кинулись к двум компьютерам — набирать пятьдесят страниц цитат, при этом перебрасывались мечтами: у нас скоро, скоро наступит безоблачное послегоголевское время! Можно будет открыть кафе, назвать его “Об Гоголя!”. А на стены кафе — эти цитаты все...

Но про то, что известный парижский гоголевед Шварцбайн запил после усердного изучения нашего Николая Васильевича, мы не сказали дочери ни слова.

Нас уже, кстати, тоже подмывало чего-нибудь дерябнуть. Потому что Гоголь все время мелькал в глазах и в ушах. Идем по проспекту: ель похожа на Поприщина — так же безумно скорчилась. А ясень, кажется, сейчас свои пропеллерные семена включит и умчится от всего женского пола, как Подколесин.

Спасались частушками.

Как по речке, по широкой,

На моторке без руля

Выплывает Коля Гоголь —

Вместо носа — два х.я...

— Слушай, Агния, а есть — наверное — параллельный мир, где Гоголь не родился?!

— Ну, папа, зачем ты? Я люблю Гоголя. К тому же ты сам говорил, что все другие варианты истории — хуже...

К тому же иногда мы находили и утешение:

— Такие вчера огурцы плохие купила.

— А, Гоголь бы еще хуже купил.

Как на речке на Днепру

Возле тихой рощи

Коля Гоголь поутру

Огурец полощет.

Агния в это время ставила на полку том Мережковского: мол, полночи его перечитывала — у оппонента диссертация по Мережковскому, — ой, задаст много вопросов, сил нет...

И мы запели на два голоса:

Коля Гоголь — что такое?

Мережковский вопросил.

Неужели что-то злое?

На диплом уж нету сил...

И ведь знали же, что, если запоем дуэтом, с другого конца города сразу же прибегает Камилла! Но не удержались.

Камилла Красношлыкова — это ее псевдоним, а настоящие имя и фамилию мы вам не скажем. И не надо нас подпаивать. Бесполезно!

Появляется она так: скользнет умной тенью за соседом нашим по кухне, прошелестит по диагонали комнаты, несмотря на свои каблучища, и сразу:

— Всегда у вас в каждом углу то внук, то щенок шевелится!

К счастью, внуки (сыновья старшей дочери) еще так малы, что не обижаются на такие слова. Да и мы тоже не обижаемся, потому что в руках у гостьи — как обычно — благоуханный узелок, а там... о-о-о! что-то новое — сморчки, томленные в сметане!

Но с другой стороны, сморчки — это русская рулетка, ведь на миллион один встречается ядовитый...

— А, будем самураями. Самураям не страшна смерть! — браво воскликнула Камилла.

И погрузились мы в этот смак волшебный. Ну, знаете: стоны, вздохи, причмокивания. Разложив всем еще по одной порции, Камилла и говорит светски так:

— Кстати, я наконец-то развелась с мужем.

Вы когда-нибудь слышали, чтобы сообщение о разводе начиналось со слова “кстати”? Вот и мы тоже.

— Со своим мужем? Как? Ты еще недавно твердила: без мужа — как без помойного ведра!

— Он женился на мне по заданию КГБ.

Мы тут сразу бросили переглядываться, а то она подумает, что мы тоже из КГБ.

— Да зачем ты нужна им? Слушай, Мила, ты же была нормальной журналисткой, писала о передовиках.

Она снисходительно закурила и сказала:

— От ваших слов сердце забилось как-то по диагонали. А вы знаете, что все повести Юрия Полякова написала я?

— Ты? Да как же это?

— Так. Я посылала рукописи в журнал “Юность”, а он...

— Ну... где бы ты взяла материал для армейской повести “Сто дней до приказа”?

— Так я ведь в газете работала — с людьми встречалась.

Тут какая-то штора отдернулось, и нас понесло в другой мир, где Гоголь крадет рукописи у Платонова, а тот — у Чаковского. Мы стали отчаянно выгребать против течения: Камилла, ты нам НИЧЕГО не приносила, мы ни одной рукописи у тебя не украли...

— Ну, кроме двух-трех гениальных идей, брошенных у вас вот так же, в застольной беседе.

Мы немного ошалели: Мила-Милочка, назови хотя бы одну гениальную идею — захотелось побыть гениями.

Она посмотрела строго, покачала головой:

— Вы все, все исказили в своем “Романе воспитания”. Вздумали написать, будто с Настей вы не справились, а на самом деле я ее вам перевоспитала. Пару раз побеседовала, и девку как подменили!

“Узнаешь Гоголя!” — просигналили мы очками друг другу (как он просил Аксакова: “Обращайтесь со мною так, будто я драгоценная ваза”).

— Все-таки зря ты развелась с Дмитрием — керамисты сейчас хорошо зарабатывают.

— Керамист! да вот, увидите: похоронят его в форме полковника ФСБ и целая колонна будет нести за ним ордена на подушечках...