Виктор. По-моему, еще в восемьдесят шестом году, когда Эльза родилась, ты все мечтал… богатых кумовей присматривал. Хотел с выгодой окрестить дочку, чтоб крестная мать была из торговли, я помню. Ну и с кем ты покумился, расскажи?
Дядька Леонид. Тогда было мало богатых, на всех не досталось.
Виктор. А сейчас богатых на всех хватает, да?
Дядька Леонид. Так я среди кого, по-вашему, вращаюсь? Я, когда на автостоянке сторожу…
Виктор. На моей автостоянке.
Дядька Леонид. Пока на твоей. И… я бы всегда хотел, чтоб — на твоей, конечно!
Несколько секунд Виктор бешено смотрит на дядьку Леонида. Вдруг делает резкое движение
и ловит из воздуха моль.
Андрей. Войска ПВО на высоте!
Неля. Ну откуда эта моль?
Виктор. Ясно откуда! (Смотрит на дядьку Леонида.) Некоторые шляются со всякой шелупонью. С кем ты вчера квасил?
Дядька Леонид. А с кем ты так разговариваешь? Я, защитник Белого дома...
Неля. Кого ты можешь защитить!
Дядька Леонид. За ухой выпивает и глухой!
Андрей. Вы забыли? Я же на квартиру коплю, чтобы не стеснять родителей в будущем. Как же я могу эти деньги тете Рите послать.
Звонок в дверь. Кто-то из детей срывается и быстро открывает дверь. Входит Костя.
Костя (машет конвертом с фотографиями). Это с прошлого лыжного воскресенья. Потом, потом посмотрите. Даю вам всего полчаса на сборы. (Протягивает Неле конверт.)
Все начинают рассматривать фотографии.
Дядька Леонид (пренебрежительно бросает на стул фотографии). Это что — ширпотреб! Передвижники. Костя, ты видел когда-нибудь мои фотографии? Есть целый альбом — я снимал в Коми округе.
Виктор (дядьке). Слушай, не до этого! (Косте.) Костя, какие могут быть сейчас лыжи! Все лыжные гуляния отменяются. У нас другое намечено.
Неля (достает из кармана фартука очки, рассматривает фото. Косте). У тебя Лиля всегда так хорошо выходит.
Костя. А она и в жизни такая, как Рената Литвинова.
Неля (Виктору). Вот если бы ты давал мне на жизнь столько же, сколько Костя своей жене, я бы тоже выглядела как Николь Кидман!
Алексей. Дядя Костя, а что — вы не в курсе? Наш Зеркальцев сидит в СИЗО.
Костя. Страшное дело — очередной передел собственности! Но лыжи — это кислород! Кислород — это мозг! А мозг там придумает что-нибудь.
Виктор. Я сейчас водкой только могу переключаться. Ничего больше не помогает. Когда хозяин точит нож, козе не до гребли.
Неля. Да знаю я одну твою козу на даче, которой все время до гребли!
Виктор растерянно оглядывается на дядьку Леонида.
Дядька Леонид (выскакивает на середину и поет).
Я фотограф хоть куда!
Приходи ко мне всегда!
Полежим под лодкою,
Там тебя я сфоткаю!
Неля. Приживала запойный! Забыл свое место?
Виктор. Неля, ты с ума сошла? Это мой родной дядька, поняла! Извинись сейчас же.
Неля. Я хороший человек, с чего я буду извиняться.
Виктор. Деньги мои — извиняешься ты. Были бы твои деньги, тогда другое дело.
Дядька Леонид. Виктор, тихо! (Подходит к столу, наливает огромный фужер водки и с показной нервностью выпивает.)
Костя. Так вкусно здесь все стоит! (Берет бутылку в руки.) Пермская водка? А запах какой-то непростой.
Виктор. Это мы ее на смородине настояли.
Неля. Ухи налить?
Виктор. Неля, что ты делаешь? Достань для гостя тарелку из моей коллекции советского фарфора. Чтоб агитпроп, там треугольники, серп и молот. Вон ту, под Татлина.
Костя (садится). Все говорят: русская национальная идея — где она? А вот она: уха с водкой!
Неля. Не надо. Я в шесть лет с подружками нашла у мамы самогон. Ну, мы выпили. Нас потом долго по лопухам собирали. И с тех пор я ни капли.
Костя. Прекрасная история! Значит, будет такая национальная идея: в шесть лет всем россиянам — по рюмке самогона, а потом вся страна навсегда трезвая!
Опускается подсвеченный занавес. На нем двигаются четкие тени, слышны крики, шум
борьбы, удары.
Голос Алексея. Андрей, сзади!
Голос Виктора. Леха, у него нож!
Голос Андрея. Мать! Твою мать! Ма-а-амаа!!!
Чей-то чужой голос. Ну все, хватит. Димон, слышишь? Хватит. Трупов нам не нужно.
Картина 3
Кафе. Андрей и Алексей садятся за стол. У Алексея пластырь на лице. У Андрея — за-
гипсованная рука на перевязи. Алексей держит в руках цветы.