Я почему-то думала: продаст она это кольцо, и что-то случится. И точно! Продав кольцо, Красавцева издала книгу (о царицах). Да, это была уже новая перестроечная эпоха. Судьба нас разбросала, но я слышала, что все у нее нормально, вышли и другие книги, чуть ли не бестселлеры.
И вдруг случайно узнаю, что отец ее — Красавцев — работал в органах! И что кольца скорее всего — оттуда. Известно ведь, что делали они, когда приходили с ордером на арест: клали в карман золотую табакерку хозяина и украшения хозяйки.
И тогда секрет кольца раскрылся передо мной в виде немой сцены, как в старом кино.
Вижу дом со старинной мебелью, женщину, которая чистит золотое колечко — то самое, с красным камнем, испускающее много-много лучей. И в это время страшный звонок в дверь — пришли с ордером на арест. Красавцев кладет спокойно в свой карман это лучащееся кольцо. А хозяйка кольца провожает этот его жест взглядом-лучом, в котором проклятие будущему владельцу. Остальное просто: кольцо оказывается у дочери чекиста, она сходит с ума... Потом она кольцо продает — напасти уходят прочь.
А может, все это мои домыслы. И кольцо ни при чем. А просто перестройка изменила судьбу Красавцевой, как и многих других...
И что можно изменить в прошлом?
Старая странная запись. Пришел Кальпиди, сказал: болит желудок, не все может есть. Я сразу: что хочешь, то и сварю: кашу манную, геркулес, что хочешь!
— Все-все, что я захочу?
— Да.
— Свари суп из двух котят!
— Брось свои шутки, Виталий.
— А ты говорила: что хочешь... Вы почем котят продаете? По 5 рублей! Значит, ты мне 10 рублей пожалела. Я всем расскажу: Горланова пожалела для меня 10 рублей.
В этот миг муж включил свет — все пробки в доме вылетели. Кальпиди со свечой пошел покурить в туалет. А муж все это время нажимал на пробки — они у нас автоматические. Но света нет как нет. Вышел Виталий и говорит:
— Вы поняли, что и почему? Свет не зря ведь погас! Надо покаяться. Зря я пошутил так жестоко, виноват...
И что вы думаете? После его покаяния я нажала еще раз на пробки — свет появился!
Почему в этом прошлом мгновении что-то хочется изменить? Не знаю...
От души!
Со мной в палате (послеоперационной) лежала одна старушка. Сохранилась запись ее беседы с врачом. Врач спросил: “Как чувствуете себя?”
— Хорошо! Дед звонил: все в огороде хорошо.
— Я имею в виду: мочитесь как?
— От души!
— Как?
— От души.
— Хорошо?
— От души!
Держись, геолог, крепись, геолог!
Мой друг С. В. рассказал историю из своей юности. Жил он в Москве, заканчивал институт и попросил распределение на Дальний Восток, потому что мечтал увидеть утку-мандаринку — с оранжево-красной грудкой. Утки-мандаринки водились только в Приморье. И он поехал за нею, за своей синей птицей, то есть — оранжевой! В первый же день у костра (дело было в геологической партии) он спросил, не может ли кто показать эту утку-мандаринку. И один вызвался, повел С. В. в чащу. Утки-мандаринки живут в дуплах. И вот нашли дупло (тут мой друг сделал паузу, вздохнул). Мужик вытащил из дупла утку — хрясь! — свернул ей голову.
— Тут и есть-то нечего! — он небрежно бросил тушку птицы в руки моему другу.
— Но я и не собирался ее съесть!
Для меня в этой истории главное — победа над фактом. Грубое сворачивание шеи красавице-мандаринке никак не повлияло на моего друга! То есть повлияло, но только на пару дней: повздыхал он, подумал и... стал жить дальше. Влюбился там — в геологической партии, женился, золотая свадьба скоро уж...
Разговор
— Нина, ты позвони перед тем, как выйти, чтоб я встретила тебя! Если я напишу на двери, чтоб не закрывали — я жду гостью... там есть одна на первом этаже — она мое объявление снимет.
— Почему?
— Потому что она дежурная по стране.
— Она у всех снимает объявления? А если ждут скорую помощь!
— Нет, Нина, только у меня она снимает.
— Почему у других не снимает?
— Потому что они тоже дежурные по стране!
— Как же они узнают друг друга?
— Нина, если б ты была дежурная по стране, ты бы тоже своих узнавала.
Вениамин
С. в 18 лет приехала в Киев в гости к тете. На улице ее остановил мужчина с фотоаппаратом и сказал:
— Вы похожи на испанку. Меня зовут Вениамин. Я снимал Ростроповича. Я прошу вас мне попозировать! Я скоро буду знаменит!
Она согласилась. Пришли в сквер, он ежесекундно требовал от нее поворачиваться, а через 10 минут заорал:
— Вы — как бревно, бревно! С такими, как вы, станешь знаменитым, как же!